 |
Еженедельник Объединенного института ядерных исследований (Электронная версия с 1997 года) |
№ 24 (4014) от 11 июня 2010:
Знаете, каким он братом был?..
...Горячо любимым, любящим, умным, добрым, преданным, надежным... Любая встреча с ним, простой разговор по телефону, любая эсэмэска были источником радости, приносили душевное спокойствие, ощущение счастья.
Теперь все мысли об этом и о нем - сплошная боль, отчаяние и внутренний крик: "Этого не должно было случиться, он должен, просто обязан был жить!". Но его нет, а наша жизнь, жизнь Наташи и Настеньки, жизнь ОИЯИ, жизнь Москвы, Дубны и других городов, с ним связанных, продолжается без него...
Лето, которое он так любил, вступает в свои права, его коллеги разъезжаются по конференциям и командировкам, готовятся к отпускам, занимаются привычными делами, а он - в своем последнем, вечном пристанище. В одном из своих стихотворений Алеша задает себе вопрос: "Где для меня источник силы, однажды сам себя спросил" (цитирую по памяти, потому что смотреть на его фотографии, заглядывать в книги его стихов сейчас не могу), - и ответил на него так: "Любовь друзей, улыбка милой, молчанье родственных могил...".
Могила Алексея Норайровича Сисакяна - источник тоски и отчаяния его близких...
С момента своего рождения Алеша неотделим от моей жизни. Помню его младенцем, которого только что принесли из роддома, доверчивым карапузом у меня на руках, поражавшим родных и знакомых тем, что, поднесенный к карте Советского Союза, украшавшей стену нашего жилища в общежитии докторантов АН СССР, он, натренированный сестрой-школьницей, безошибочно тыкал маленьким пальчиком в точки названных городов Кавказа и Средней Азии, в которых и взрослому-то разобраться трудно. "Алешенька, покажи Тбилиси, Ереван, Баку!" - и он показывал. "Алешенька, покажи Фрунзе (теперь Бишкек), Сталинабад (теперь Дюшанбе), Ташкент и т.п.", - и детский пальчик останавливался в нужном месте. Когда подрос и пошел в школу, мама отметила это событие стихами, из которых помню пару строк: "Возьмет портфельчик новенький своей ручонкой голенькой, сядет он за парту, маленький такой, а напишет буковки, как совсем большой".
Перебирая пару лет назад свои залежи в ящиках письменного стола, обнаружила массу поздравительных открыточек, старательно выведенных детским почерком, в которых братишка поздравлял "милую Люсеньку" с Новым годом, днем рождения, 8 марта, 1 мая, 7 ноября. Я тогда же сказала Алеше об этом, а показать эти реликвии детства - не успела...
Когда Алеше было восемь лет, произошло его знакомство с моим будущим мужем, тогда студентом третьего курса МИФИ, Ю.А.Будаговым, перешедшее со временем в крепкую дружбу и сотрудничество. Помню, как наш папа, когда Алешенька еще учился на физфаке МГУ, советовался с Юлианом, к кому из физиков-теоретиков ОИЯИ стоит направить сына писать диплом. Юля назвал Алико Тавхелидзе и других людей из команды Н.Н.Боголюбова. Папа был лично знаком с Николаем Николаевичем, и тот взял Алешу под свое крыло, помогая ему и когда папы не стало. Алеша потерял отца в двадцать один год. Сейчас, когда не стало Алеши, Настеньке столько же.
Алешу назвали в честь старшего брата нашей мамы - Алексея Петровича Алексеева, заместителя командира полка, погибшего в январе 1944 в Белоруссии, при взятии города Калинковичи. Во время одной из своих поездок в те края Алеша отыскал и сфотографировал братскую могилу, где похоронен наш дядя и на обелиске которой ясно прочитывается его имя. Помню, как ночью с 8 на 9 мая 1945 года, когда по радио передали акт о полной и безоговорочной капитуляции фашистской Германии, я проснулась от рыданий мамы, которая все повторяла: "Алеша! Алеша!", - оплакивая своего брата, не дожившего до победы. Тезка дяди Алеши, с честью носивший его имя, не дожил до 65-летней годовщины Великой Победы, заставив нас теперь уже в светлые майские дни 2010 года оплакивать его самого...
...Все, что связано в нашей семье с Алексеем Норайровичем, случилось в этом году, как оказалось, в последний раз. Первым звонком в новогоднюю ночь, который раздавался в нашей московской квартире после боя курантов, был звонок Алеши, где бы он в то время ни находился. В ночь на 1 января 2010 года он последний раз поздравил семью Будаговых с Новым годом. Последний раз мы с мужем были у него в гостях в одно из январских воскресений, пришли на обед на час-полтора (я собиралась после этого в бассейн), а засиделись до позднего вечера. Я еще подумала: я так редко вижусь с Алешей, что лучше пропущу бассейн. Потом была еще одна, теперь уже последняя личная встреча с ним - на поминках у Алико Тавхелидзе в здании Академии наук на Гагаринской площади. Алеша с Наташей только что вернулись из Женевы, сократив там свое пребывание из-за смерти друга. Мы душевно пообщались, Наташа с Алешей поехали в Дубну, а я осталась в Москве, где работаю. Могла ли я предположить, что через каких-нибудь два месяца буду в этом же зале на поминках моего Алешеньки...
За эти последние месяцы его земной жизни мы лишь перезванивались и обменивались эсэмэсками.
Не могу себе простить, что не откликнулась - из-за перегруженности работой и усталости - на его настойчивое приглашение в один из мартовских дней придти на заключительный концерт и банкет по случаю праздника ОИЯИ и завершения, кажется, заседания Комитета полномочных представителей, на котором А.Н.Сисакяна избрали на второй срок директором ОИЯИ. Не могу себе этого простить... Ведь в Алешиной жизни эти торжества были последними.
По телефону мы разговаривали часто. Он рассказывал о своих поездках, в том числе с президентом Д.Медведевым в Словакию, сообщил о лекциях на канале "Культура" в рубрике "Academia" в среду 21-го и в четверг 22 апреля. Я лекции послушала, послала поздравления, он мне оба раза перезвонил, я приставала к нему с глупыми вопросами по физике, он терпеливо разъяснял. В одном из последних телефонных разговоров сказал, что собирался в Женеву и Германию, но из-за исландского вулкана поездки пришлось отменить, а в четверг 29 апреля они с Наташей улетают отдыхать. В этот день я встречала супруга из командировки. Когда мы ехали с ним в Дубну, позвонил на мобильник Алеша, узнал, что Юлиан вернулся, сказал, что они с Наташей уже на месте и все в порядке. (Мы с ним обычно всегда докладывали друг другу о своих передвижениях по планете.) Это был наш последний разговор. На следующий день 30 апреля, где-то после 11 утра, мы с Юлианом получили по эсэмэске, где Алеша поздравлял нас с наступающими майскими праздниками и желал здоровья и благополучия. В ночь на первое мая раздался страшный телефонный звонок Наташи...
А в памяти моего мобильника живут, терзая душу, поздравления Алеши - с днем рождения, с Рождеством, с праздником весны, с Пасхой, приветы из Женевы... То же обилие добрых пожеланий, которые он изливал на людей в детстве. Многое с тех пор изменилось. Но не изменилась, не очерствела - несмотря на тяжелейшие испытания, выпавшие на его долю, - глубоко человечная, искренне расположенная к людям натура моего брата, щедрого на добрые дела и поступки.
Людмила БУДАГОВА
Пользуюсь случаем, хотела бы поблагодарить дубненские газеты за публикации 5-6 мая, посвященные памяти Алексея Норайровича, - газету "Встреча", особенно взволновавшую меня и замечательными стихами Алеши и фотографиями, газеты "Вести Дубны" и "Площадь мира". В последней из названных мудро приурочено ко Дню Победы и последнее интервью Алексея Норайровича "Объединяя усилия", где в очередной раз проявился его талант ученого и истинного стратега науки.
