Еженедельник
Объединенного института ядерных исследований
(Электронная версия с 1997 года)
Архив Содержание номера О газете На главную Фотогалерея KOI8

№ 18-19 (4008-4009) от 6 мая 2010:

Версия № 18-19 в формате pdf

К 65-летию Великой Победы

Детские воспоминания о войне

Доктор физико-математических наук, профессор Виктор Викторович Глаголев делится сегодня своими воспоминаниями о военном детстве, которое прошло в прифронтовой Туле.

(Окончание. Начало в №16)

Было голодно. Ввели продовольственные карточки. Единственное, что выдавалось регулярно, - это хлеб: 400 граммов в день "иждивенцам" и 800 - рабочим. Изредка можно было купить крупу. Ели, что могли достать. Например, вымачивали овсяную шелуху с крупорушки и варили из нее горький кисель голубого цвета. Однажды под городом немцы побили нашу конницу. Кто-то из взрослых притащил кусок конины. Котлеты из нее казались лакомством. Иногда перепадала американская тушенка. Делали "тируны" из очистков картошки, зачастую подмороженной. Все шло в дело. Чай пили, какой придется, и, для экономии, с сахаром вприкуску, а бывало, что и вприглядку. Привычка пить несладкий чай сохранилась на всю жизнь.

Позднее, ближе к концу войны, в пригороде выделялась земля под посадку картошки. Помню, как ездил с тяпкой на трамвае до конечной остановки, а потом шел пешком в сторону кирпичного завода. Один раз по ошибке окучил чужие грядки. Сказали спасибо.

В бабушкином сарае стоял наш кабинетный рояль. Другого места не было. Мама отдала его за четыре килограмма сливочного масла - детей надо было кормить. Немецкие самолеты разбрасывали листовки-пропуска с призывами переходить к ним за линию фронта. Подбирать эти листовки строго запрещалось. Город защищали полк НКВД и рабочее ополчение. Ополченцы ходили строем, но в гражданской одежде, с оружием, перепоясанные пулеметными лентами, как в революцию. Окопы были прямо за городским парком в каком-нибудь километре-полутора от бабушкиного дома. На главной улице (Коммунаров) за брустверами из мешков с песком стояли зенитные орудия - против ползущих с юга танков армии Гудериана.

Баррикады и зенитное орудие на главной улице Тулы (тогда - улица Коммунаров, ноябрь 1941 года).

В городе бродили разные слухи. Были и случаи мародерства. Недалеко от нас разграбили пекарню. Сам видел, как женщина волокла прямо по грязи огромный мешок с сухарями. Но это быстро прекратилось с приказом о расстреле за мародерство на месте. Достаточно было применить эту меру два-три раза. Вскоре на улицах появились солдаты сибирской дивизии, присланной на подкрепление. Один их бравый вид, а они были в полушубках и валенках, сильно поднял настроение у населения. Появилась уверенность, что город не будет сдан врагу.

Действительно, в начале декабря началось наступление наших войск, и немцы были отброшены далеко от Тулы. Буквально через пару дней не стало слышно ни стрельбы, ни артиллерийской канонады. И хотя в двухстах-трехстах километрах к югу на Орловско-Курской дуге ожесточенные бои шли еще долго, в городе начала налаживаться относительно нормальная жизнь. В нашей школе был размещен военный госпиталь, и занятия возобновились в три смены в другом помещении.

После отхода фронта были и печальные последствия. В руках детей и подростков оказалось немало "трофеев". Снаряды, гранаты, порох наделали много бед. Пятеро малышей, сев в кружок, прямо дома пытались разобрать гранату при помощи молотка. Всех выпотрошило. Мы с друзьями нашли в саду неразорвавшийся снаряд. Отнесли его на дно воронки от авиабомбы и разожгли костер. Сами спрятались в стороне за деревьями. Ждем. Прошел мимо пастух с коровой. Дым из воронки перестал идти. Решили, что костер прогорел, и двинулись посмотреть. Не дошли несколько метров до края воронки, как снаряд взорвался. Пронесло.

Разбитое немецкое орудие в 20 метрах от фундамента нашего дома.

Зима была суровая и снежная. Мы с мамой взяли санки и отправились в Рогожинский поселок на участок, где отец начинал строить дом. Нашли разваленный сарай, рядом подбитое немецкое орудие и торчащую из-под снега руку. На фото - то самое орудие.

Нагрузили рамы, доски и отправились домой. С большим трудом по сугробам выбрались на дорогу. А через дом, в котором мы перед войной получили новую квартиру, прошла линия фронта... В нашей пустой квартире стояли горшки из под цветов, заполненные нечистотами. В одной из квартир лежал на полу рояль без ножек с открытой крышкой, с тем же содержимым… В одной из кухонь была вырублена амбразура для крупнокалиберного пулемета - на полу осталось много стреляных гильз.

Пленные немцы на улицах Тулы.
Итак, Тулу немцы не взяли. Это вселяло гордость за город, который на протяжении веков не доставался врагам. Немцев мы видели только пленными, когда они по нашей улице вели газопровод от "Подземгаза" к заводам. Работали почти без конвоя и в обеденное время ходили по домам, предлагая обменять свои поделки на еду.

Пленные вырезали из дерева что-то вроде шкатулок или портсигаров. На крышке увеличительными стеклами на солнце выжигали рисунки. Долго хранил я одну такую поделку с надписью "Tula", на которой были изображены дома с готическими крышами. За кусок хлеба отдавали авторучки...

К моей бабушке повадился один пленный по имени Пауль. Сердобольная бабушка его подкармливала, хотя с питанием было очень туго. Иногда я сидел на кухне с ними вместе и пытался общаться. Пленный объяснял, что он не немец, а мадьяр. Очень боялся дядю Колю. Когда их переводили в другой город, Пауль зашел к бабушке попрощаться. Это была очень трогательная сцена. Здоровый молодой парень плакал и целовал бабушке руки.

Потом пришла похоронка - погиб дядя Слава. Тетя Леля, его жена, хлопотала о его переводе из Кирова на оружейный завод в Тулу. Его отпустили, а во время трудной дороги в эшелоне с Урала дядя Слава заболел дизентерией. Попал в госпиталь, оттуда на фронт и погиб в городе Малоярославце. Там и похоронен. Так моя тетя Леля в 35 лет стала вдовой.

Отец вернулся с Урала в Тулу позднее и продолжил работу в военно-строительной организации.

На время войны у всех были отобраны радиоприемники, чтобы не слушали вражескую пропаганду. Приемники лежали в подвалах Дворца пионеров. Это был бывший дворец самоварных фабрикантов Баташовых. Во дворце пионеров работали детские кружки. Абсолютно бесплатно. Я сам посещал три кружка: шахматный, радиолюбительский и авиамодельный. Научился неплохо играть в шахматы, освоил азбуку Морзе и построил самолет с резиновым моторчиком, который даже летал во дворе. По окончании войны приемники возвратили. Телевидения еще не было, и вся информация о положении на фронтах передавалась в сводках Совинформбюро по радиотрансляционной сети (черная тарелка). Мы с дядей Колей, мужем тети Тони, следили за сводками и на карте флажками отмечали продвижение фронта.

В классе у нас была группа активных комсомольцев (Юра Мишуков и другие). По их инициативе организовали мы Тимуровскую команду. Помню, нашли через военкомат одинокую мать фронтовика, и на санках всей командой, а было нас больше десяти человек, привезли с Лихвинской базы через весь город дрова, распилили, раскололи и сложили в поленницу...

Одно время через школы раздавали американскую помощь. Это была, в основном, одежда, конечно, не новая. Помню, получил серое демисезонное пальто покроя реглан. С трудом привык к нему из-за необычного фасона. Ходил в школу в этом пальто, сапогах и с офицерской планшеткой - подарком отца.

Нам было известно, что во время войны при освобождении населенных пунктов казнили предателей. Это были люди, прислуживавшие немцам. Обычно их ставили в кузов грузовой машины с открытым задним бортом под перекладиной, надевали петли на шеи, машина давала газ, предатели качались под перекладиной. Эти сцены показывали в кинохрониках. В Туле тоже прошел слух, что будет казнь на площади Челюскинцев. Народу собралось очень много, но слух оказался ложным.

Потом пришла Победа. Сообщение о капитуляции фашистов диктор Левитан читал очень торжественно в ночь на 9 мая. Перед этим, как и перед всеми важными сообщениями, звучали позывные на мелодию песни "Широка страна моя родная...". Радио всю войну не выключалось, но уже ожидали ее конца. Народ сразу вышел на улицы. Было такое ликование, какого я больше в жизни не помню. На площадях пели, плясали, подбрасывали на руках подвернувшихся военных...

Мне всегда казалось, что мой город заслужил награду. И в конце концов ему присвоили звание города-героя!

Вот такие остались детские впечатления о той большой войне. Память хранит много эпизодов того времени. Некоторыми я поделился с вами.

*Фотографии из книги А.Н.Малыгина "Рабочая Тула сражается" Издательство политической литературы. Москва, 1974 год.


Редакция Веб-мастер