Взятие 102-го

Фрагмент из книги В.А.Щёголева "В былое сквозь думы"

Идея наших экспериментов была крайне проста. Нужно было слить вместе атомы (а вернее, ядра атомов) урана (№92) с атомами неона (№10). В результате должен был получиться элемент 102. Такая вот прос­тецкая арифметика современной алхимии. В действительности же эксперименты были очень сложны. Чтобы произошло слияние двух атомов, нужно было разогнать атомы неона в нашем ускорителе до околосветовой скорости - только тогда они могли преодолеть кулоновское отталкивание. Но даже если слияние случалось, в основном происходил развал составного атома, кипящего от внесенной в него энергии. Из 100 миллионов таких атомов выживал только один. Нужно было создать оригинальное оборудование и методы, позволявшие решить поставленную задачу.

Моими коллегами были Женя Донец - наш лидер, и Витя Ермаков, химик. Несколько слов о них.

Женя - это физик от Бога. Меня всегда поражала его способность проникнуть в суть явления. Иногда казалось, что он своим воображением превращался в атом, который мы намеривались получить, и проникался ощущениями этого атома, его реакциями на среду и окружающие воздействия. Эта способность во многом помогала нам найти верное решение. Потом Женя уйдет из ЛЯР, не поладив с Флёровым, займется физикой плазмы и сделает важное изобретение, получившее в литературе название источник Донца.

Первооткрыватели 102-го: Е.Д.Донец, В.А.Ермаков, В.А.Щёголев

Витя Ермаков - очень талантливый химик. Его результаты по химии трансуранов, на которые мы тогда смотрели как на что-то само собой разумеющееся, не могли потом повторить целые институты. На его примере я убедился, что химия не только наука, но и искусство. Свои уникальные достижения он объяснял просто: нужно мыть посуду как положено. Он был непоколебимо убежден, что все неудачи в химии - от грязной посуды. Мыл он ее сам, не доверяя лаборантам, по нескольку раз, с хромпиком, и запирал потом в шкаф.

Витя тоже уйдет от нас. После гибели жены он переехал в Мелекесc (ныне Димитровград), работал в крупном радиохимическом центре. Его жизнь трагически оборвалась в январе 2004 года.

И вот соорудили мы эту "самоделку", по-другому назвать ее не могу (каким-то чудом она сохранилось в нашем музее). Всё делалось на скорую руку, по эскизам, по интуиции. Мишень для 102-го.

И в итоге, в 1963-м мы все-таки получили этот элемент, который жил секунды, и это была сенсация. Во-первых, потому что теорию деления ядра надо было пересматривать. Во-вторых, чисто политический эффект - первый трансурановый элемент, открытый в Советском Союзе, до этого всё делали американцы. Нам удалось синтезировать всего несколько десятков атомов 102-го элемента. Но и это было не самое сложное. Нужно было однозначно доказать, что эти несколько десятков принадлежат именно 102-му элементу. Тут пришлось применить всю свою смекалку, изобретательность и остроумие и в то же время соблюсти все требования безукоризненной научной доказательности. Горжусь, что с этой задачей мы справились блестяще.

В прессе поднялся шум, мы стали героями. В "Комсомольской правде" журналист Ярослав Голованов написал большую статью "В гнезде жар-птицы", потом про это написали и в других газетах. Мы стали очень знаменитыми, нас пригласили на телевидение.

Трудно описать душевный подъем, с которым мы делали эту работу. Работали иногда по 36 часов кряду, не выходя из лаборатории. Подлинное вдохновение. Чарующее сознание того, что сейчас ты увидишь первым то, что никто никогда не видел... Досада на случавшиеся неудачи... Сомнения: а правильно ли ты всё сделал? И - радость победы!

Потом, применив ту же методику, мы открыли 103-й элемент. Конечно, нам хотелось назвать элементы своими именами, но нам не дали этого сделать.

Общественный резонанс на наше открытие был оглушительный. Слава свалилась на нас неслыханная. Все центральные газеты поместили развернутые статьи об этом событии. Мы представали этакими пряничными героями, а само событие преподносилось как эпохальное. В программе "Время" мы чуть ли не впервые выступили в прямом эфире... В моем семейном архиве сохранились свидетельства этой журналистской вакханалии. Было снято два документальных фильма. Один - режиссером Соболевым из "Киевнаучфильма", а второй - Игорем Коловским, под названием "Физики". Он мне особенно нравится своей нестандартностью, лиризмом, проникновением в нечто потаённое.

Сейчас, умудренный жизненным опытом, я понимаю, что это не было спонтанным проявлением восторга газетчиков. Просто мы вовремя поднесли яичко ко Христову дню. Дело в том, что как раз в это время планировалось заключение Договора между СССР, США и Великобританией о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой. На подписание договора в Москву приехал крестный отец трансуранов - знаменитый Гленн Сиборг, бывший при президенте Кеннеди председателем Комиссии по атомной энергии США. Под руководством Сиборга в США в 1940-х - 1950-х годах были синтезированы элементы от 93-го до 101-го. За эти работы он был удостоен Нобелевской премии. Элемент 106 назван в его честь сиборгием: Sg.

Мы со своим открытием угодили в самую точку - нужно было показать американцам, что мы тоже щи не лаптем хлебаем. По-видимому, из ЦК была дана директива раскрутить наше достижение на полную катушку, что и было сделано. В дальнейшем в нашей лаборатории были сделаны не менее значимые научные открытия, но они не нашли подобающего отклика в прессе.

Расскажу еще одну познавательную историю. Она связана с тем, что называют политической физикой. Получилось так, что открытие новых химических элементов и присвоение им имен с самого начала стало предметом национального престижа. Американцы придавали этому особое значение, подчеркивая первенство своей науки. Периодическая система элементов является фундаментальным актом человеческого знания. Она обречена прожить века и тысячелетия, и, может быть, названия элементов останутся единственными свидетелями нашего времени.