ИХ ИМЕНА в истории Института

Его не забывают

9 октября на общелабораторном семинаре в Лаборатории нейтронной физики представили книгу-альбом из биографической серии "Портрет на фоне эпохи", выпущенный к 110-летию со дня рождения одного из основателей лаборатории Фёдора Львовича Шапиро. На семинаре с обзором "Ультрахолодные нейтроны. От открытия до наших дней" выступил А.И.Франк, выступление А.В.Стрелкова называлось "Ф.Л.Шапиро и открытие ультрахолодных нейтронов".

Приветствуя собравшихся сотрудников и гостей, директор лаборатории Е.В.Лычагин напомнил, что юбилей Ф.Л.Шапиро отметили общелабораторным семинаром 10 апреля. Тогда с научными докладами выступили молодые сотрудники ЛНФ - лауреаты стипендии имени Ф.Л.Шапиро, а с его научной биографией молодежь познакомил В.И.Фурман. "Мы планировали выпустить альбом к этой дате, но не успели, поэтому перенесли презентацию на осень, - объяснил Е.В.Лычагин. - Поскольку имя Фёдора Львовича у всех ассоциируется с ультрахолодными нейтронами (УХН), то этот семинар решили посвятить исследованиям УХН в Дубне и мире". Он добавил, что первой в ноябре прошлого года идею издания книги-альбома высказала Д.Худоба, в то время ученый секретарь ЛНФ. Директор издательства РМП, где вышла книга, М.А.Лукичёв сотрудничает с ОИЯИ не один год, его команда создала целую серию альбомов о знаковых людях Института. На семинар он приехать не смог, о работе над книгой рассказала сотрудник издательства В.М.Гамбург.

"Работать мне было очень легко, почти все материалы были предоставлены сразу, а это бывает редко, - поделилась Виктория Марковна. - Хочу поблагодарить Вальтера Ильича Фурмана и Александра Владимировича Стрелкова за очень активное и плодотворное сотрудничество. Я очень рада, что альбом не вышел в апреле. Активная работа над ним началась в январе, и выпустить к апрелю качественное издание было нереально.

Книга получилась достойная, хорошо отражает дух того времени, показывает, каким человеком был Фёдор Львович. Большинство текстов воспоминаний мы взяли из издания 2019 года, обратились в ФИ РАН за его личным делом, архивные фотографии предоставила дочь Фёдора Львовича. Почти все они были плохого качества, реставрацией и обработкой фотографий занималась я. Впервые попробовала для этого использовать искусственный интеллект, по-моему, получилось достойно. Я нашей работой довольна, надеюсь, вам будет приятно взять альбом в руки".

"Непросто было скомпоновать материал, чтобы сохранялась логика изложения и максимально использовались имеющиеся материалы, - рассказал о подготовительной работе В.И.Фурман. - Хочу отметить коллег из издательства - Михаила Александровича и Викторию Марковну. Они творчески и бережно подошли к материалу. Благодарю коллег из ФИ РАН, позволивших скопировать личное дело, которое содержит различные документы, справки, поразительно подробно отражающие дух эпохи. В хорошем состоянии личное дело Ф.Л.Шапиро сохранилось в ОИЯИ. В нем даже есть документ, подписанный Н.Н.Боголюбовым после кончины Фёдора Львовича, о предоставлении пенсии его жене и детям. Есть небольшая книга воспоминаний, есть очень представительный двухтомник научных трудов Фёдора Львовича. Альбом - естественное дополнение к ним, описание его жизни и научного творчества".

Примерно треть объема книги составляет описание раннего периода жизни Ф.Л.Шапиро, до переезда в Дубну, на котором и остановился в своем выступлении В.И.Фурман. В Москву семья Шапиро переехала в 1928 году. Жили в доме с печным отоплением, без водопровода, как множество семей в то время. Работать Фёдор Львович начал рано. Когда, поженившись, молодая пара получила шестиметровую комнату в коммуналке, они были счастливы. В 1941 году Фёдор Львович, имея бронь, неоднократно пытался уйти на фронт, что, в конце концов, удалось сделать, воевал недолго, поскольку был тяжело ранен.

Как отметил Вальтер Ильич, Ф.Л.Шапиро всегда придерживался твердых жизненных принципов, не был диссидентом, но отказывался участвовать в антиизраильских акциях. Из-за этого чуть не пострадал, попав в волну гонений на евреев 1953 года. Они с женой уже готовились переезжать на Дальний Восток - "руки и головы есть - не пропадем", но тут умер Сталин, и кампанию прекратили.

"Это большая честь для меня - выступать на таком семинаре, - начал свой доклад А.И.Франк. - Я очень рад, что теперь есть полный, совершенно симметричный комплект книг, относящихся к двум основателям лаборатории. Илью Михайловича и Фёдора Львовича всегда нужно рассматривать вместе: без одного не было бы другого". Как сказал Александр Ильич, из-за ограниченности времени в своем выступлении он лишь наметил пунктир развития этой области науки, начав его с 1968 года - доклада Ф.Л.Шапиро на семинаре в ФИАН. Доклад в виде статьи был опубликован затем в журнале "Успехи физических наук", стал информацией для размышления и импульсом к постановке эксперимента, давшего открытие УХН. Авторами открытия стали Ф.Л.Шапиро, В.И.Лущиков, А.В.Стрелков, Ю.Н.Покотиловский. Параллельно этими исследованиями в Европе занимался Альберт Штайерл. Начали образовываться исследовательские группы в Курчатовском институте, ИЯФ Казахской ССР, НИИАР, ФИАН, ЛИЯФ. Исследование УХН выросло в значительное направление. В 1973 году уже тяжело больной Фёдор Львович подготовил замечательный доклад "Ультрахолодные нейтроны", который на конференции от его имени зачитал В.И.Лущиков. Изданный позже в виде препринта ОИЯИ, он на долгие годы стал настольной книгой для начинающих исследователей УХН. Вторая школа по нейтронной физике в Алуште, проходившая в 1974 году, уже была посвящена памяти Ф.Л.Шапиро. С докладами по тематике УХН на ней выступили В.И.Лущиков, И.М.Франк и А.Штайерл.

А.И.Франк выделил пионерские работы, выполненные в этой области в последующие пятнадцать лет, а с 1986 года началась эра двух источников - ВВР-М в ПИЯФ (Гатчина) и PF-2 в ИЛЛ (Гренобль), долгое время делавших погоду в этой области. В отдельное интересное направление вылились измерения жизни нейтрона. Эксперимент В. Мампе вошел в историю науки и способствовал развитию сотрудничества ЛНФ с ИЛЛ. Не менее знаменит совместный ЛНФ - ПИЯФ эксперимент на установке КОВШ по хранению УХН в материальной ловушке. Исследования проблемы хранения УХН продолжились в сотрудничестве с ИЛЛ, в результате было открыто явление их "слабого нагрева". Был сделан ряд интересных экспериментов на европейских установках и на реакторе ИБР-2. А сегодня продолжается эра супертермальных источников, есть еще нереализованные эксперименты.

В завершении Александр Ильич продемонстрировал карту источников УХН в мире и подвел итог, что же дало открытие УХН, стоило ли оно всех усилий? Была улучшена верхняя оценка величины электрического дипольного момента (ЭДМ) нейтрона; повышена точность константы распада нейтрона; открыты гравитационные уровни и сверхчувствительная резонансная спектроскопия порядка 10^-14 эВ; обнаружен эффект ускорения нейтрона. "Это субъективный список, но мне кажется, что эти карта и список дают все основания считать, что открытие УХН более 50 лет назад стало событием мирового уровня. ЛНФ и ОИЯИ вправе гордиться этим достижением".

А.В.Стрелков, сразу предупредив, что будет говорить не о науке, начал рассказ об истории эксперимента, предложенного Ф.Л.Шапиро, и завершившегося открытием УХН. Первое упоминание об УХН появилось в рассказе Фёдора Львовича о возможном эксперименте по проверке закона сохранения Т-четности посредством обнаружения ЭДМ нейтрона, если таковой у него есть. Напомнил Александр Владимирович о наблюдениях и предложениях Э.Ферми: "Что удивительно, сам Ферми отказывался верить в то, что нейтроны можно хранить", привел оценки Я.Б.Зельдовича. В эксперименте Ф.Л.Шапиро предлагал использовать струю "газа", состоящую из очень медленных (движущихся со скоростью несколько метров в секунду) нейтронов. Их использование должно было избавить эксперимент от систематической ошибки, свойственной результату, который был получен ранее П.Миллером. Несмотря на малую, всего 6 кВт, мощность реактора, его большое преимущество было в том, что УХН возможно было наблюдать между его импульсами, когда фон от более быстрых нейтронов подавлялся. "Когда Фёдор Львович предложил эксперимент, было очень много скептиков. Ну а сама схема эксперимента элементарная", - заметил Александр Владимирович и начал чертить ее на доске.

Александр Стрелков и Егор Лычагин

"Фёдор Львович сначала объехал все три работавших тогда реактора. Везде ему говорили: идея хорошая, но у нас свои планы, давайте встретимся через год", - продолжил рассказ А.В.Стрелков. До летней остановки реактора на реконструкцию, продлиться которая должна была год, оставалось 20 дней. И все-таки они решились провести этот эксперимент. А дальше началась удивительная по своей драматичности и счастливому исходу история, которая подробно описана и в новом издании, и в предыдущем сборнике воспоминаний о Ф.Л.Шапиро. В ней были разные ситуации. Чертеж установки, выполненный за ночь и подсунутый под дверь токарного цеха мастерских ЛНФ с запиской-просьбой начать изготовление с утра. И самовольный "захват" мастерских в выходные (чтобы не терять два дня), когда А.В.Стрелков обрабатывал деталь установки на станке, а Ф.Л.Шапиро сторожил на входе. Драматизма добавлял и начавшийся отпускной период, сменного персонала на реакторе осталось мало. По ходу этой истории возникла еще не одна техническая сложность, которую приходилось быстро, а зачастую нестандартно решать.

Оставалось два дня до остановки реактора, а набранной статистики не хватало, вакуум ухудшался. Работу ИБР могли продлить на две недели - всё должно было решиться на директорском совещании. И опять без драматической завязки и счастливой развязки не обошлось. Фёдор Львович горячо агитировал за продление, а все остальные говорили о реконструкции. Илья Михайлович высказывал соображения о необходимости тщательно подготовиться, разобраться с проблемой с вакуумом и через год вернуться к эксперименту: "Блицкригов в науке не бывает", - говорил он. Ф.Л.Шапиро вызвал А.В.Стрелкова на совещание и попросил быстро определить состав газа, образующегося в нейтроноводе, - водород или воздух? Дырка или что? Фёдор Львович дал ему 40 минут, столько он смог бы еще продержаться, отстаивая необходимость продолжения проведения эксперимента. Александр Владимирович, позвонив в соседние лаборатории и не получив ответа (пора отпусков!), понял, что использовать соседские масс-спектрометр или газовый хроматограф не удастся. Быстро придумал, как решить задачу, технически реализовал, гоняя из лаборатории в здание реактора и обратно на велосипеде. За 40 минут всё успел, а совещание еще не завершилось. Передал Фёдору Львовичу записку со словами "Это - воздух!" Решение перенести остановку реактора на две недели было принято. Возражал только главный инженер С.К.Николаев, поскольку почти весь персонал ИБР ушел в отпуск. Фёдор Львович даже вспомнил, что по первой специальности он электрик, сможет, если понадобится, заменить дежурного электрика на реакторе.

"Мы статистику набрали за шесть дней, две недели не потребовались, - завершил свое выступление Александр Владимирович. - После того как наши результаты стали известны, Ю.Г.Абов (ИТЭФ) и Л.В.Грошев (ИАЭ) предложили нам работать на стационарных реакторах в их институтах. В Институте атомной энергии нам предложили самый удобный канал №3. И мы еще лет 10-15 ездили в Москву работать на лучшем канале…"

Книга-альбом, получившаяся, на мой взгляд, очень теплой, интересной, красочным портретом и личности Ф.Л.Шапиро, и той эпохи, завершается прекрасными словами: "Время бежит быстро и многое естественно забывается. Фёдора Львовича нет среди нас уже более 50 лет. Но каждую весну, 6 апреля, в день его рождения, и 30 января, в день его памяти, его ученики первой волны приходят к нему, к его последнему пристанищу на Донском кладбище в Москве… Спасибо вам, Фёдор Львович, за то, что вы успели сделать на этой земле…"

Ольга ТАРАНТИНА,
фото Игоря ЛАПЕНКО