Их имена - в истории Института

Из первого поколения ученых Дубны

12 октября исполнится сто лет со дня рождения одного из выдающихся ученых ОИЯИ, широко известного своими работами в области спиновой физики нуклонов, Юрия Михайловича Казаринова.

В 1952 году на семинаре Гидротехнической лаборатории АН СССР в Дубне (в будущем - Лаборатория ядерных проблем ОИЯИ) научный сотрудник Ю.М.Казаринов доложил результаты эксперимента по измерению дифференциальных сечений по упругому рассеянию нейтронов протонами при энергиях 380 и 590 МэВ. За эти работы в 1953 году он был удостоен Сталинской премии. В 1955 году их привели в своей книге "Лекции по теории атомного ядра" Л.Ландау и Я.Смородинский. Эти данные и сегодня не потеряли свою научную ценность. Для физика-экспериментатора, наверное, нет лучшей награды.

Немного позднее Ю.М.Казаринов включился в работы по изучению поляризационных эффектов, вначале с пучками поляризованных протонов, а затем и с поляризованными мишенями. В научном мире широко известен его большой личный вклад в экспериментальное изучение тонких и принципиально важных поляризационных явлений и в феноменологический анализ мировых данных по рассеянию нуклонов.

Сегодня исследования спиновых эффектов во взаимодействии элементарных частиц достигли очень высокого уровня. На крупнейших ускорителях мира давно имеются пучки и мишени поляризованных частиц, построены и строятся огромные установки для сталкивания поляризованных пучков и получения новых экспериментальных данных. Как известно, они служат важным критерием для отбора различных теоретических моделей. Правда, интересно отметить, что, хотя в те годы никто не отрицал важности спиновых эффектов в области средних энергий, тем не менее, многие теоретики считали, что с ростом энергии спиновые эффекты должны вымирать.

Когда я знакомился с основными датами жизни и деятельности Ю.М.Казаринова из его личного дела, мое внимание особенно привлекли некоторые детали, характеризующие эпоху:

12 октября 1919. Родился в г. Пермь (б. г. Молотов), там же окончил среднюю школу.

1937-1947 (с перерывом на войну). Учился на Физико-механическом факультете Ленинградского политехнического института по специальности радиофизика.

1941-1946. Участие в Великой Отечественной войне (с августа 1941 года) и служба в Советской армии. Награжден Орденом отечественной войны II степени, медалью За боевые заслуги.

1947-1949. Работал в ЛПИ.

26.03.1949. Переведен в должность младшего научного сотрудника Гидротехнической лаборатории АН СССР (Филиала Лаборатории №2 АН СССР).

26.01.1950. Положительная характеристика М.Г.Мещерякова, начальника ГТЛ АН СССР.

26.01.1951. Положительная характеристика В.П.Джелепова, в конце фраза: политически и морально устойчив.

6.07.1951 г. За опоздание на работу поставить на вид.

16.07.1952. Научный сотрудник Института ядерных проблем.

1953. Лауреат Сталинской премии (тематика не указана).

16.10.1954. Положительная характеристика М.Г.Мещерякова, начальника Учреждения п/я 1326 (шифрованное название Дубны - прим. автора).

1.01.1960. Назначен руководителем группы.

15.02.1963. Положительная характеристика В.П.Джелепова, в конце фраза: морально устойчив, в быту скромен.

22.02.1964. Присуждена ученая степень доктора физико-математических наук.

1.03.1967. Начальник научно-экспериментального отдела физики высоких энергий ЛЯП ОИЯИ.

19.04.1968. Положительная характеристика Н.Н.Боголюбова.

22.09.1976. Награжден Орденом дружбы народов.

3 июня 1994. Скончался в г. Дубна.

В течение многих лет Ю.М.Казаринов был членом Ученого совета и экспертной группы ВАК, председателем экзаменационной комиссии по защите дипломов.

Начиная с 1958 года Ю.М.Казариновым с коллегами было выполнено тщательное исследование упругого рассеяния нейтронов протонами в области малых углов, включая рождение пионов в nр-соударениях при энергии 580 МэВ для оценки константы -мезон-нуклонного взаимодействия по методу Чу. В последующем практически все его работы были посвящены изучению спиновых эффектов в нуклон-нуклонных столкновениях.

Как известно, поляризационные эксперименты, тем более с нейтронами, весьма сложны, так как в первую очередь требуют набора большой статистики и учета и устранения ложной асимметрии, часто возникающей во время опытов. Эксперименты на синхроциклотроне ЛЯП ОИЯИ с энергией 480 МэВ (а затем 680 МэВ) в те времена делались небольшими группами из четырех-шести человек, в том числе два-три физика. В группе, как правило, был механик-универсал, который умел "делать все", включая и настройку электронных приборов, и две или три лаборантки. Конечно, в шаговой доступности были и конструкторский отдел, и механические мастерские. Физикам приходилось заниматься буквально всем, от планирования эксперимента до публикации физических результатов.

Выведенный из камеры ускорителя пучок протонов надо было направить на углеродный поляризатор. Затем самим выстраивать пучковый канал, подавать воду на все магниты, включать их, юстировать протонный пучок по всей трассе с помощью экспозиции на фотопленке, фокусировать и выводить поляризованные протоны на основную мишень. Одновременно следовало готовить установку к запуску, включить напряжение и подавать рабочую газовую смесь в искровые камеры, настраивать электронику. Конечно, масштабы эксперимента были не сравнимы с современными, но и группы, как я уже сказал, были невелики. Запуск установки, круглосуточное дежурство и набор статистики, обработка данных, вначале вручную, затем и на вычислительных машинах, получение физических результатов - этим занимались одни и те же люди. Это было не просто, но имело и свои большие плюсы. Физики всегда имели цельное представление обо всем эксперименте.

Казаринов работал на дубненском синхроциклотроне с 1949 года. Это был тяжелый труд, но он всецело отдавался ему. Не принижая роль его коллег по этим исследованиям, все, кто хорошо знал Юрия Михайловича, могут подтвердить, что именно он был тем мотором, без которого эти эксперименты могли бы и не состояться. Под его руководством были проведены опыты по тройному рассеянию протонов на нейтронах, а затем, после создания Б.С.Негановым в Лаборатории ядерных проблем первой поляризованной протонной мишени, - протонов и нейтронов на поляризованных протонах.

Наряду с экспериментальными исследованиями упругого рассеяния нуклонов и поляризационных эффектов Ю.М.Казаринов получил также значительные результаты совместного фазового анализа экспериментальных данных по нуклон-нуклонному рассеянию в широком интервале энергий 40-660 МэВ. Им было получено также однозначное решение фазового анализа при энергии 630 МэВ для мировых данных, вместе с результатами его группы, при достигнутых к тому времени точностях.

В последующем деятельность Ю.М.Казаринова начала смещаться в область изучения поляризационных эффектов элементарных частиц при высоких энергиях. Практически сразу же после запуска в Протвино ускорителя протонов с энергией 76 ГэВ он со своей группой стал участвовать в поляризационных экспериментах на мезонном пучке по изучению спиновых явлений в пион-нуклонном рассеянии на "замороженной" протонной поляризованной мишени, созданной в Дубне. Цикл этих исследований продолжался более двух десятилетий. Полученные результаты до сих пор уникальны, они докладывались Ю.М.Казариновым на многих международных конференциях, неоднократно подтверждались в более поздних работах на других ускорителях. В эти же годы Ю.М.Казаринов вел эксперименты по рассеянию электронов протонами и дейтронами на предельно малые углы на ускорителе электронов 6 ГэВ в Ереване, которые позволили непосредственно определить зарядовые радиусы протона и дейтрона.

Одновременно Юрий Михайлович проводил большую работу по организации научных исследований интернационального коллектива одного из основных отделов ЛЯП. А эксперименты на У-70 затем стали перерастать в подготовку поляризационных опытов на строящемся комплексе УНК в Серпухове. До последних дней жизни Ю.М.Казаринову хватало энергии и настойчивости в продвижении этих работ. Увы, этот ускоритель так и не был построен...

В девяностые годы Ю.М.Казаринов участвовал также в поляризационных экспериментах в Сакле, проводимых на ускорителе SATURN II в области энергии до 3 ГэВ, которые содействовали проведению фазового анализа в этой области.

Ю.М.Казаринов скончался спустя всего две недели после того, как участвовал в рабочем совещании по проекту эксперимента НЕПТУН в Серпухове. Уже двадцать пять лет, как его нет с нами, и, вспоминая этого замечательного физика-экспериментатора, нельзя не коснуться его личности. В лаборатории он всегда казался несколько экстравагантным человеком, пока вы не имели возможности познакомиться с ним ближе. И тогда становилось понятно, что это была в какой-то мере маска, под которой он пытался защитить себя, и, пожалуй, в первую очередь, свою работу... Кстати, он всю жизнь страстно увлекался теннисом.

Как-то мне довелось участвовать в серьезной ситуации, когда он, кроме всего прочего, проявил себя человеком очень мужественным. Во время сеанса на ускорителе ЛЯП, недалеко от камеры самого ускорителя, мы выводили поляризованный протонный пучок и работали у отклоняющего магнита, в который был вставлен канал для фокусировки пучка. Вблизи, в бетонной стене, находился массивный стальной коллиматор в виде метровой трубы, которую обычно с трудом могли поднять и вставить в стену два человека. Мы юстировали канал (при включенном магнитном поле!) и часто при этом опирались на конец коллиматора. Под влиянием поля, по-видимому, он все время продвигался к большому магниту, и настал момент, когда он резко выдвинулся из гнезда и со страшной силой защемил Юрию Михайловичу кисть руки, раздробив все кости. Один из нас побежал сбросить магнитное поле. Это потребовало много времени, пульт был далеко. Так прошло больше двадцати минут. Все это время мы безрезультатно пытались сдвинуть коллиматор с места, а Юрий Михайлович молча стоял и ждал. "Что ж так долго", - только раз сказал он отрешенно. Когда, наконец-то мы смогли освободить руку, хлынула кровь... Но и при этом он категорически запретил вызывать "скорую", зная, что этот несчастный случай вызовет длинную процедуру расследования. Мы наскоро перевязали ему руку, и из первого корпуса ЛЯП (более километра!) он пешком дошел до проходной. Оттуда мы увезли его к врачу. Даже сегодня, вспомнив этот трагический случай после стольких лет, не могу не восхищаться его мужеством.

В течение десятилетий моего общения с Ю.М.Казариновым наши отношения не всегда были безоблачными, случались и периоды разногласий. Работать с ним бывало иногда трудно, но всегда интересно, так как первым приоритетом в жизни у него всегда была работа, и этим он умел заражать других. Мне особенно приятно вспоминать высказанное им признание, что ему всегда везло в контактах с грузинскими физиками, имея в виду, наверное, Н.Амаглобели, М.Джгаркава и, надеюсь, меня.

Когда я начал работать в Дубне, Ю.М.Казаринов уже был руководителем группы, а вскоре стал начальником отдела физики адронов, но на его работе в зале синхроциклотрона это не отражалось. Хотя между нами пролегала возрастная разница в 16 лет, в работе, а потом и в личных отношениях, это не ощущалось. Он был прост в общении, всегда готов на равных заниматься вместе со всеми любым делом, необходимым для эксперимента. Иногда казалось, что он мог работать двадцать часов в сутки. И здесь необходимо отметить, что это была не только личная черта его характера, но и замечательная идеология всей Лаборатории ядерных проблем.

Слева направо: Б.Неганов, Л.Струнов, Ю.Казаринов

Юрий Михайлович был талантливым, опытным и целеустремленным физиком-экспериментатором, ярким представителем замечательной плеяды первого поколения ученых Дубны. В жестких условиях закрытого учреждения начала пятидесятых годов этим людям удалось создать замечательный научный коллектив с демократическими традициями. И хотя некоторым это может покажется странным, но это действительно так. Эти традиции послужили хорошей основой для основания и дальнейшего развития Объединенного института ядерных исследований. Когда-то основатель Дубны М.Г.Мещеряков очень хорошо сказал о таких сотрудниках Лаборатории ядерных проблем, как и о себе: "Нам многое удалось сделать, так как мы всегда занимались конкретными делами для получения конкретных результатов". И это был тот главный урок, который я получил, когда работал в группе Ю.М.Казаринова в качестве аспиранта в далекие 1960-1970-е годы.

Леван ГЛОНТИ (ИФВЭ, ОИЯИ)