N 33 (3972) от 14 августа 2009:

• Год академика Боголюбова
• Академик А.Н.ТАВХЕЛИДЗЕ:
  Штрихи к портрету
• Памяти ученого (Ян Нассальски)
• Пять дней и вечеров в Тренто
  Международная конференция "Последние достижения в пертурбативной квантовой хромодинамике и адронной физике"
• НТБ ОИЯИ - 60 лет
• Профессионально, оперативно, творчески
• Золотой свет благодати спасения
• Бедный, бедный... Глинка
• НОВОСТИ

Версия N 33 в формате pdf (~2.7 Mb)

Год академика Боголюбова

Академик А.Н.ТАВХЕЛИДЗЕ

Штрихи к портрету

Гениальная личность схожа с природой,
и одной краской ее невозможно изобразить.

Как-то во время беседы Николай Николаевич задумался, лукаво взглянул на меня и сказал: "Знаете, Альберт Никифорович, когда я помру, Вас, наверное, спросят обо мне. Скажите, что я был верующим христианином. Всю жизнь трудился. С тринадцати лет серьезно занимался наукой. А, впрочем, характером особо вредным не отличался". Затем мы продолжили прерванную беседу и к обсуждению этой темы никогда не возвращались...

Когда Николай Николаевич приезжал в Тбилиси, он всегда посещал утреннюю службу Патриарха в Кафедральном соборе Сиони, а после службы отмечал, что знает литургические тексты наизусть, так что вслед за Патриархом повторяет их для себя на церковно-славянском языке...

Николай Николаевич физику не делил по энергиям - высокие или низкие. На вопрос, как ему одновременно удается заниматься проблемами различных областей механики и физики, он ответил, что "все они имеют общую основу: нелинейная механика - проблема нескольких связанных классических осцилляторов, квантовая статистика - бесконечно большое количество связанных между собой релятивистских квантовых осцилляторов, и квантовая теория поля - уже бесконечное количество связанных релятивистских квантовых осцилляторов. Трудность заключается в нахождении малого параметра, характерного для изучаемой проблемы. В результате полученные в этих областях принципиальные результаты, как правило, взаимно дополняются, раскрывая единую сущность физических явлений"...

Создавая большую науку, Николай Николаевич по природе был просветителем. Он уделял большое внимание воспитанию молодых ученых и созданию новых научных центров, ценил и поощрял научно-организационную деятельность учеников и сотрудников. Николай Николаевич часто посещал республики Советского Союза и, если это требовалось, поддерживал на уровне правительства создание коллегами научных центров.

Закономерно, что из Лаборатории теоретической физики Объединенного института ядерных исследований, основателем и многолетним директором которой был Николай Николаевич, вышел ряд крупных ученых и организаторов науки, которые руководили и руководят академиями наук, университетами, крупными научными центрами СССР и стран-участниц ОИЯИ (а ныне - России и стран-участниц ОИЯИ). Объединенным институтом ядерных исследований продолжают успешно руководить представители школы Н.Н.Боголюбова, работавшие с ним.

Николай Николаевич знал и высоко ценил культуру и науку Грузии. Его связывали дружественные и творческие отношения с академиками Н.И.Мусхелишвили и И.Н.Векуа.

В конце 50-х годов прошлого столетия Николаем Николаевичем была разработана теория дисперсионных соотношений в квантовой теории поля, на основе которой мной с А.А.Логуновым для амплитуды фоторождения p-мезонов на нуклонах были получены линейные сингулярные интегральные уравнения. Приближенные решения полученных уравнений давали качественное объяснение существующих экспериментальных данных, и в результате нахождение точных решений уравнений для фоторождения приобрело принципиальное значение для проверки физических основ теории дисперсионных соотношений.

Попытки построения точных решений наших уравнений были предприняты в работах Р.Омнеси (Франция), и в литературе эти уравнения стали именоваться как уравнения типа Омнеси.

Просмотрев статью Омнеси, Николай Николаевич обратил мое внимание, что теория линейных сингулярных интегральных уравнений еще в 40-е годы была разработана Н.И.Мусхелишвили и И.Н.Векуа, и просил меня разобраться в этих работах. В результате, в совместной работе с Николаем Николаевичем, посвященной 60-летию Н.И.Мусхелишвили была продемонстрирована общность и эффективность методов Николая Ивановича для анализа решений уравнений для фоторождения.

Историческая правда была восстановлена, и в физической литературе эти уравнения стали именоваться как уравнения типа Мусхелишвили-Омнеси...

Для эффективного развития современной физики в Грузии Николай Николаевич поддержал открытие отдела теоретической физики в Математическом институте имени А.Размадзе АН Грузии и создание Института физики высоких энергий в Тбилисском государственном университете. Эти научные центры, в основном, были укомплектованы молодыми учеными, которые активно работали в ОИЯИ, что обеспечило поддержание тесных связей с Дубной, и через Дубну - начало сотрудничества с крупными ядерно-физическими центрами мира.

Николай Николаевич особое внимание уделял развитию науки в Украине, поддерживал тесную научную связь с Академией наук Украины, членом которой он являлся с 1939 года. Он создал в Украине всемирно известную научную школу по нелинейной механике. Для развития теоретической и математической физики Николай Николаевич при поддержке президента Академии наук Украины Б.Е.Патона основал передовой по структуре и содержанию центр - Институт теоретической физики НАН Украины (г. Киев), который носит его имя.

Нежно любил Николай Николаевич город своей юности - Киев и любил повторять: "Если вы увидите, что я в Москве гуляю по улице Горького, считайте, что я сошел с ума, а если я гуляю в Киеве по Крещатику, то это от наслаждения".

Ведя огромную научно-организационную работу, Николай Николаевич естественно занимал соответствующее положение в научной и государственной иерархии. Он спокойно относился к должностям. Николай Николаевич тонко чувствовал российско-советскую бюрократию. Не зря он почти наизусть знал Салтыкова-Щедрина и любил его цитировать в нужные моменты...

На кафедре МГУ у Николая Николаевича работала дама, злоупотреблявшая своим близким родством с одним из видных представителей советской науки и, обладая тяжелым характером, терроризировала сотрудников кафедры. Николай Николаевич был вынужден предложить ей оставить кафедру "по собственному желанию". Тогда она настоятельно потребовала выдать ей научную характеристику. Николай Николаевич в присутствии членов кафедры и самой дамы взял бумагу и громко озвучивая писавшийся им текст, произнес: "Такая-то работала на кафедре с такого-то года и за это время сочинила два сообщения - одно в адрес Круглова, другое - в адрес Серова (эти люди в разные годы занимали посты руководителей госбезопасности)... Дама не дала закончить характеристику, вырвала лист бумаги и больше на кафедре не появлялась.

В 60-е годы ХХ века в отношениях между СССР и Китаем наступило резкое похолодание, и Китай решил выйти из членства в ОИЯИ. Соответствующее заявление правительства КНР на Объединенном ученом совете ОИЯИ должен был огласить профессор Ван Ганчан, который долгое время работал в Институте и пользовался большим уважением среди сотрудников. Директору ОИЯИ Н.Н.Боголюбову последовали звонки из многочисленных озабоченных вышестоящих инстанций с советами и предложениями помощи. Николай Николаевич всех успокаивал. На Ученом совете слово взял профессор Ван Ганчан и на китайском языке (хотя он прекрасно владел русским) зачитал заявление правительства Китая. Когда переводчик собрался начать перевод, Николай Николаевич спокойно сказал: "В переводе нет нужды, так как в ОИЯИ каждый участник имеет право говорить на родном языке". А Ван Ганчан на переводе и не настаивал. Заседание Ученого совета спокойно продолжилось и завершилось. После его окончания в кабинет Николая Николаевича вошел Ван Гангчан, поблагодарил, и они спокойно, в дружественной обстановке пили чай. (Конечно, профессор Ван Ганчан испытывал неловкость перед коллегами, выполняя это тяжелое поручение).

В кабинете директора ЛТФ Н.Н.Боголюбова где-то в 12 часов дня раздался звонок и помощник директора ОИЯИ сообщил, что всем директорам лабораторий следует быть на месте, ибо из Москвы приезжает высокий руководитель и, наверное, захочет встретиться с директорами лабораторий. В ожидании было выпито много кофе и чая, и уже в конце рабочего дня позвонили и отменили встречу. Николай Николаевич не выразил ни удивления, ни возмущения, а только спокойно сказал: "Стало быть, без певчих" - намекая на известный рассказ Чехова.

У нас в ЛТФ около полудня в "кофе-комнате" собирались сотрудники и пили чай. Николай Николаевич, как правило, участвовал в этих чаепитиях, где обсуждались обычно новости науки. Во время одной из таких посиделок сотрудник лаборатории упорно хотел убедить всех, что сильная внешняя разведка является гарантом могущества страны. Вернувшись в свой кабинет, Николай Николаевич заметил: "Неужели наш теоретик не понимает, что начальство любит слушать то, что ему приятно, а не то, что есть на самом деле".

В другой раз на этих посиделках Николаю Николаевичу был задан вопрос, кто из ныне работающих в СССР математиков является самым выдающимся? (В это время в Советском Союзе работали И.М.Виноградов, М.В.Келдыш, А.Н.Колмогоров, Л.С.Понтрягин и другие). Николай Николаевич ответил; "Видите ли, множества выдающихся ученых являются неупорядоченными - с кого вы начнете, тот и первый".

Николай Николаевич в свободное время слушал по радиоприемнику новости на разных языках. Тем не менее, он не имел привычки обсуждать политиков и их действия. В моей памяти единственный раз Николай Николаевич прокомментировал действия советского и американского лидеров: по телевизору показали Президента США в джинсах и потрепанной футболке и советского лидера в официальном костюме и при регалиях. Николай Николаевич задумчиво произнес: "Ничего не понятно ...Один все снимает, а другой все надевает...".

Когда Николай Николаевич собирался посетить по делу высоких государственных чиновников, он с лукавой улыбкой говорил: "пойду кланяться и благодарить", а если он шел в родное министерство, то произносил: "пойду, послушаю русский фольклор". Сам Николай Николаевич "русский фольклор" прямо почти не употреблял...

В 1962 году в ЦЕРН (Женева) проходила очередная Международная конференция по физике высоких энергий. Была организована дополнительная секция для обсуждения перспектив развития этой области науки. Николай Николаевич назвал наиболее перспективным изучение основного состояния системы (что впоследствии и оправдалось). Большинство же участников убежденно возлагало наибольшие надежды на развитие подхода, связанного с максимальной аналитичностью амплитуды рассеяния, что было крайне модным. Николай Николаевич, математик "божьей милостью", скептически относился к этому подходу и так прокомментировал в дискуссии: "В детстве мне и моим друзьям попала в руки некая пикантная книга на немецком языке с соответствующими иллюстрациями. Среди разных возможностей одна была совершенно фантастической и сопровождалась подписью "Das nur in Gedanken moglich ist" (такое только мысленно возможно)". Немецкая делегация поняла суть, сообщила рядом сидящим коллегам - и весь зал разразился смехом, перешедшим в аплодисменты.

Николай Николаевич был человеком от жизни. Он, кроме всего прочего, блестяще понимал толк в благородных напитках - коньяке, виски, хороших винах. Будучи в Тбилиси, он посетил завод шампанских вин. Главный винодел завода давал объяснения по процессу подготовки эссенции, необходимой для шампанизации, особенно подчеркивая, что эссенцию приготавливают простейшие организмы, так называемые бактерии. Когда Николая Николаевичу предложили попробовать эссенции с ни с чем несравнимым благоуханием и божественным вкусом, он произнес: "Вы говорите простейшие организмы? Однако они точно соображают, где им хорошо".

Николай Николаевич придерживался своей системы воспитания молодых ученых, для отбора которых не учинял экзаменов, ибо считал, что "не так важно, что знает молодой человек, а важнее градиент его роста". А условия роста он создавал.

Как правило, на своих семинарах Николай Николаевич подробно излагал результаты своих последних исследований по вопросам бурно развивающейся фундаментальной теории квантованных полей, квантовой статистики и теории элементарных частиц. В этих же докладах он ставил нерешенные проблемы и задачи. Участник семинара подключался к решению поставленных проблем и начинал сотрудничество с Николаем Николаевичем или уже опытными его учениками.

В совместной работе Николай Николаевич не давил своим авторитетом, был коллегиальным и внимательным.

На защитах кандидатских или докторских диссертаций учеников Николай Николаевич обычно присутствовал, чем выражал свою поддержку.

Защищал докторскую диссертацию его близкий, я бы сказал любимый ученик. Больной Николай Николаевич пришел на защиту, досидел до конца и выступил в поддержку диссертанта. После успешной защиты мы с диссертантом проводили Николая Николаевича до дома. При расставании диссертант высказал глубокое сожаление, что, учитывая состояние здоровья Николая Николаевича, не имеет морального права пригласить его на "послезащитные посиделки". Николай Николаевич пожелал диссертанту дальнейших успехов и попросил меня зайти к нему. Как только мы вошли в его комнату Николай Николаевич быстрым движением раскупорил виски, налил мне и себе и произнес: "Что это получается? Если я могу три часа сидеть и слушать всяческие "глупости" - я здоров, а чтобы выпить глоточек вина, я объявлен немощным?!". Мы выпили за здоровье и успех диссертанта и на такой веселой юмористической ноте "инцидент" был исчерпан. Николай Николаевич не был злопамятным.

Величие вершины воспринимается во всей ее красоте на расстоянии. Проходят годы, и становится очевидным, что масштаб личности Николая Николаевича сравним с творцами эпохи Возрождения.