N 47 (4037) от 3 декабря 2010:

• На сессии КПП
• Аллея Цветана Вылова
• И.А.Савин: "Стандартная модель пока нерушима"
• ЛФВЭ: перемены к лучшему
• В честь Национального дня Румынии
• Дубненскому симфоническому оркестру - 20 лет
• Новости ОЭЗ "Дубна"
• Вослед ушедшим (И.Л.Оганесян)
• НОВОСТИ

Версия N 47 в формате pdf

Коллектив и его дело

ЛФВЭ: перемены к лучшему

Полтора года назад были объединены Лаборатория высоких энергий и Лаборатория физики частиц. Как и всякая реформа, этот процесс был связан с действиями, не всем понятными и не всем приятными, - сокращение штатов, аттестация, адаптация к новому коллективу или к новой деятельности. Оказались ли оправданными эти меры? То, что на площадке оживление, видно издалека - вереницы машин выстроились с двух сторон по обочинам дорог. Хотя для тех, кто приходит сюда изо дня в день, да и для тех, кто появляется время от времени, возможно, за проходной перемены незаметны - та же доска объявлений, та же аллея, те же корпуса...

"Работать надо, а там, глядишь, и времена изменятся".

Лев Ландау

Что скрывают цифры

Ю.Потребеников: Иногда вечером ухожу домой - вижу, в корпусах окна светятся, значит, кто-то занят увлекательным делом, не торопится "по звонку" покинуть рабочее место.

С вопросом об изменениях в кадровом составе лаборатории я обратилась к заместителю директора по научной работе ЛФВЭ Ю.К.Потребеникову. Юрий Константинович подробно рассказал о том, что было сделано в течение полутора лет, чтобы оптимизировать работу сотрудников ЛФВЭ. Хотя бы такой факт - за два с половиной года из 960 штатных единиц были освобождены 296, и именно эта сложнейшая организационная работа открыла потенциальную возможность для прихода в Лабораторию новых, молодых и высококвалифицированных специалистов. Однако сами по себе цифры не дают представления о том, что происходит на самом деле. Поэтому лучше дать качественную оценку.

- Наверное, знаковым моментом можно считать факт, что теперь не только мы ищем новых сотрудников, но люди к нам приходят сами, - говорит Юрий Константинович. - Только за последний год мне прислали несколько резюме желающие работать в ЛФВЭ. Честно говоря, на моей памяти это впервые. Наша первоочередная задача сегодня - набрать штат для проекта NICA. Конечно, предпочтение отдается молодым. Многие сотрудники нашей лаборатории преподают в МГУ, МИФИ, МФТИ и других вузах. Стараются привлечь талантливых студентов. Мы сотрудничаем с Учебно-научным центром ОИЯИ, сюда приезжают студенты и молодые ученые из других вузов страны. Сегодня в штате лаборатории 135 сотрудников в возрасте до 33 лет. Это аспиранты, молодые ученые, молодые рабочие. И благодаря проекту NICA, благодаря их появлению жизнь на площадке заметно оживилась. Иногда вечером ухожу домой - вижу, в корпусах окна светятся, значит, кто-то занят увлекательным делом, не торопится "по звонку" покинуть рабочее место.

Проблемы, связанные с привлечением научной молодежи, как правило, упираются в финансирование, и это ни для кого не секрет. Лучше предоставим трибуну молодым. Заодно посмотрим, что происходит за внешне не изменившимися лабораторными стенами, кто здесь трудится допоздна и что эти люди думают о своей работе.

Как вытащить Артема из туннеля

А.Галимов: Мне хотелось работать по специальности и делать то, что я умею. Поэтому я решил остаться здесь.

Артем Галимов закончил Казанский государственный технологический университет, сейчас работает в должности младшего научного сотрудника в научно-экспериментальном отделе инжекции и кольца Нуклотрона. Его история знакомства с Институтом, в общем-то, стандартная - когда учился на четвертом курсе, предложили проходить практику в ОИЯИ. Приехал в Дубну с однокурсниками, понравилось. Преддипломная практика, дипломная, защита, устройство на работу, аспирантура - так начинают многие. Примечателен другой момент.

- Я учился на кафедре вакуумной техники механического факультета, - рассказывает Артем, - нас готовили как производственников, а не как специалистов для научных центров. Но когда я приехал в ОИЯИ, меня поразило обилие вакуумной техники. Здесь можно встретить экземпляры как довольно старого вакуумного оборудования, так и образцы самых современных криогенных и турбомолекулярных вакуумных насосов. Так что можно проследить почти всю историю развития современной вакуумной техники. Мне очень интересно разбираться во всем этом.

Вот таким неожиданным образом студент-производственник был "завербован" научным сообществом. На выбор Артема не повлияло мнение, что наука сегодня занятие невыгодное и бесперспективное.

- Мне хотелось работать по специальности и делать то, что я умею. Поэтому я решил остаться здесь. Конечно, я больше люблю работать с техникой, и думаю, что современная наука сильно зависит от "железа". Можно придумывать гипотезы, что-то рисовать и рассчитывать на бумаге, но чтобы доказать какую-то теорию, нужны эксперименты и, в большинстве случаев, экспериментальные установки. К тому же с коллективом у меня сложились очень хорошие отношения.

И у коллектива с Артемом - тоже. Его непосредственный начальник Андрей Бутенко говорит, что очень рад такому пополнению:

- Нам очень повезло с Артемом. Это замечательный, трудолюбивый и уже довольно грамотный специалист в своей области. Годы обучения в вузе и практический курс в лаборатории, несомненно, не прошли даром. Очень нравится его серьезное и ответственное отношение к порученному делу.

От себя добавлю, что никак не удавалось найти Артема, чтобы согласовать текст, пока не вмешался Андрей: "Сегодня заберу Артема из туннеля и посажу за свой компьютер, пусть читает". В этом эпизоде, конечно, есть доля шутки, но разве не свидетельствует он об увлеченности?

На обед - интервью

А.Бутенко: Переломным моментом стал проект NICA. Как только он начал реализовываться, стали приходить молодые ученые и инженеры, и сейчас важно их сохранить.

Кстати говоря, Андрей Бутенко тоже не предполагал, что станет начальником научно-экспериментального отдела, когда поступал в МИСИ и собирался стать инженером-строителем. Закончив институт с красным дипломом, он пришел в ОИЯИ, начал заниматься высокоточными геодезическими измерениями на Нуклотроне и других физических установках.

- То есть вы и есть тот самый человек, с которого начинается привязка "бумажного" проекта к местности?

- Можно сказать и так. Хотя мои обязанности на тот период ограничивались работами по наблюдению за стабильностью основания Нуклотрона и Синхрофазотрона, а также участием в юстировке магнитных элементов ускорителя с высокими точностями (выше 0,1 мм) при монтажных работах. Потом стал заниматься и физикой пучков, и ускорительной техникой.

- Получается, вы работаете довольно давно и можете точно сказать - ощущается сейчас подъем?

- Сейчас, конечно, несколько тяжелее работать, чем в советское время, когда существовала хорошо отлаженная система, если судить по рассказам старших коллег. Приходится заниматься не свойственными начальнику отдела работами в силу недостатка кадров или полного отсутствия некоторых служб. Пожилым сотрудникам, естественно, не каждое дело можно поручить, а молодые перегружены и не в состоянии выполнять все поручения. Поэтому все чаще приходится привлекать людей со стороны. Очень тяжелый период для лаборатории был до 2002-2003 года. Не было не только денег, но и больших, "красивых" идей. Была установка, на ней работали, ее запускали, пытались отладить, но без достаточного финансирования это было сделать крайне трудно. В 2000 году построили и запустили систему медленного вывода пучка из нуклотрона на сверхпроводящих магнитных элементах, это был последний большой проект на ускорителе... Переломным моментом оказался проект NICA. Как только он начал реализовываться, стали приходить молодые ученые и инженеры, и сейчас важно их сохранить.

- Что мешает вам как руководителю набирать кадры?

- Зарплата. Вот, например, Артем. Живет в общежитии. Лаборатория, конечно, берет на себя оплату жилья, но это все равно "копейки". Если бы сотрудник получал зарплату 30-35 тысяч, он снимал бы себе жилье сам или в дальнейшем мог бы рассчитывать на покупку квартиры. Конечно, Артем сейчас вдохновлен интересным делом, но, боюсь, его взгляды могут измениться, когда настанет время обзавестись семьей. Вторая проблема молодых кадров - отсутствие в ОИЯИ брони от службы в армии. Мало кто возвращается в Институт после исполнения своего гражданского долга.

- Меня не сильно смущает, что зарплата не 30-35 тысяч, - отвечает Артем, - я привык сначала работать и получать за это деньги, а не наоборот - заявлять, что хочу 30-35 тысяч, а потом думать, соглашаться или нет. Постараюсь сохранить эти принципы, даже когда будет семья и дети.

- Очень на это надеюсь, - говорит Андрей.

- Чем конкретно занимается Артем, есть элемент новизны, уникальности в его работе?

- Артем - сформировавшийся инженер. Делает расчеты вакуумных систем и элементов, непосредственно участвует в сборке, испытаниях и монтаже новых узлов на ускорителе. В качестве оперативного дежурного участвует в сменах при проведении ускорительных сеансов на комплексе ЛФВЭ и обеспечивает безотказную работу сложного оборудования. Для того чтобы удержать в ОИЯИ таких, как он, нужны большие, интересные задачи, а не только зарплата.

На вопрос, что же по-настоящему вдохновляет и заставляет двигаться вперед, Артем отвечает:

- Самое главное, когда удается решить поставленную задачу. Когда виден результат, на душе становится радостно. Хочется снова и снова идти на работу и вновь испытывать этот прилив положительных эмоций.

Маленький штрих - встречу мне ребята назначили ближе к обеду, потому что "в остальное время мы работаем".

История своими руками

Н.Шурхно: Приятно себя чувствовать первопроходцем. Не сказать, что это огромный, гигантский проект, но задача довольно сложная.

- Мне нравится то место, где я нахожусь, то, чем я занимаюсь, и очень горд тем, что именно мне выпала честь заниматься тем, чем я занимаюсь! - это слова Николая Шурхно, младшего научного сотрудника ускорительного отдела. Его появление в ОИЯИ как раз и опровергает расхожее мнение, что выпускники московских вузов неохотно идут работать в Институт, потому что "избалованы" высокими столичными доходами. Совсем не избалованы, просто умеют совмещать.

- Я заканчивал кафедру элементарных частиц физфака МГУ, когда познакомился с Иваном Павловичем Юдиным - так сложились обстоятельства, что мне пришлось расстаться с предыдущим руководителем дипломной работы. За полгода я написал диплом по ускорительной тематике, которую вел Иван Павлович. А позже познакомился с Игорем Николаевичем Мешковым. Он меня горячо убеждал, что в Дубне будет строиться установка NICA, что это замечательная идея, можно будет работу себе найти... Мы с ним встретились пару раз, в итоге я стал аспирантом под руководством Григория Владимировича Трубникова. Таким образом я попал на Нуклотрон, в совершенно новую для себя область деятельности. Раньше даже близко никогда к этому не подходил.

- Считаете ли вы, что вам повезло, или ОИЯИ для вас только стартовая площадка?

- В данный момент меня все устраивает. Трудно сказать, на что в дальнейшем придется делать ставку... Как вы понимаете, на одном интересе я не смогу ни семью содержать, ни на отдых съездить. Основная по деньгам работа, наверное, сейчас в Москве, она занимает у меня выходные. В Дубне, по договору, я провожу три дня. Специфика работы такова, что мне необязательно сидеть на рабочем месте. Нужно заказывать оборудование, писать, считать, и, в принципе, достаточно встретиться с моим руководством, обсудить, что я делаю, получить дальнейшие задания и дальше с этим разбираться.

- Чем именно вы занимаетесь в Институте?

- Моя работа напрямую связана с Нуклоторном, мне нужно разработать одну систему, которую собираются применить в проекте NICA. Есть идея опробовать ее на начальном этапе проекта, сначала реализовать на Нуклотроне, чтобы познакомиться с особенностями работы. Это так называемая система стохастического охлаждения.

А.Сидорин: Это я сказал бы, большое счастье: вот так, со студенческой скамьи, попасть на пионерские исследования.

Анатолий Олегович Сидорин, заместитель начальника ускорительного отдела, объяснил более подробно:

- На самом деле то, чем занят Николай, в России делается впервые. Метод стохастического охлаждения был предложен Ван дер Мейером, реализован в ЦЕРН, и за это Ван дер Мейер получил Нобелевскую премию. Не конкретно за это - за открытие частиц, но без стохастического охлаждения это было бы невозможно. В Советском Союзе исторически развивалось электронное охлаждение, потом оно распространилось по всему миру. А стохастическое охлаждение не использовалось, потому что не было установок, для которых это необходимо. Сейчас проектируется тяжелоионный коллайдерный комплекс, где без стохастического охлаждения не получить требуемых параметров. Поэтому Николай у нас первооткрыватель - и в России и вообще на территории бывшего Советского Союза. И в его задачу входит реализовать этот метод на действующей установке Нуклотрон, набраться опыта - как с точки зрения технической и экспериментальной базы, так и теоретических расчетов. В дальнейшем он будет проектировать эту систему для NICA, и от него будет зависеть качество работы вновь создаваемой установки. Даже безотносительно проекта NICA, просто реализовать какую-то новую физическую идею для России - это, я сказал бы, большое счастье: вот так, со студенческой скамьи, попасть на пионерские исследования. Понятно, что они пионерские для России, а в мире накоплен достаточно большой опыт. И сейчас появляется русский человек, который спроектирует систему, построит и получит нужные параметры. С него и начнется русская школа стохастического охлаждения.

- Николай, что вас вдохновляет, что заставляет двигаться вперед?

- Два, наверное, момента. Первое - приятно себя чувствовать первопроходцем. Не сказать, что это огромный, гигантский проект, но задача довольно сложная. И второе - это люди, с которыми я общаюсь. Для меня это важный фактор. Очень приятно, что Анатолий Олегович и Григорий Владимирович, которых я безумно уважаю, могут мне что-то подсказать, помочь чем-то. И, конечно, их энтузиазм. В других научных группах ОИЯИ я такого не видел.

- Анатолий Олегович, вы так уверенно говорите о своем молодом коллеге. Видимо, разглядели в нем черты большого ученого?

- Я не знаю, почему у вас интерес к Николаю проявился. Но вам жутко повезло поговорить с ним сейчас, пока он не стал знаменитым. Потом к нему будет стоять очередь. Это наш Никола Тесла - совершенно непредсказуем, взбаламошен... Вы знаете Николу Тесла, который, гуляя по аллее, мог взять и сделать сальто? Вот Николай из тех, кто, гуляя, на ровном месте, может сделать сальто. Насколько это помогает работе, трудно сказать, но впечатление о коллеге такое - очередь к нему стоять будет, это точно! В обычной жизни он жутко неорганизован, часто и бестолков. То есть у него все приметы гения как раз таки налицо, потому что при всем том у него очень четкое физическое мышление.

Вместо послесловия

Резюмируя сказанное, можно лишь добавить - важны не только материальные компенсации и амбициозные задачи. Доверять молодому специалисту, дать возможность почувствовать себя не винтиком большой машины, а вполне самостоятельным творцом, но при этом поддержать и вдохновить в трудный момент - это тоже большая, но благодарная работа.

Галина МЯЛКОВСКАЯ, фото из личных архивов.