N 35 (4025) от 3 сентября 2010:

• "Улицы и аллеи Дубны"
• Чтобы узел не стал удавкой
• "Это наша с тобой биография"
• Школа инновационного предпринимательства в Дубне
• Все, или почти все о гриде: в Дубне, в России, в мире
• К 100-летию М.Г.Мещерякова
• ОИЯИ - ЮАР: расстояние сокращается
• Выбирайте Дубну!
• Счетчики: давайте посчитаем!
• Новые лики города
• О воде Иваньковского водохранилища
• Лихорадка Западного Нила
• Приглашает универсальная библиотека имени Д.И.Блохинцева
• НОВОСТИ

Версия N 35 в формате pdf

К 100-летию М.Г.Мещерякова

Из воспоминаний

Как зародилась идея создания Объединенного института ядерных исследований? В июле 1955 года в актовом зале недавно воздвигнутого на Воробьевых горах центрального корпуса МГУ проходила сессия Академии наук СССР по мирному использованию атомной энергии. После моего доклада общему собранию академии о результатах исследований, выполненных в 1950-1955 годах на советском синхроциклотроне, ускорявшем протоны до 680 МэВ, у президента АН СССР академика А.Н.Несмеянова состоялось чаепитие гостей сессии - ученых социалистических стран, на котором они были приглашены посетить Институт ядерных проблем АН СССР и ознакомиться с постановкой экспериментов на синхроциклотроне. Во время этого визита естественно зашел разговор об участии ученых социалистических стран в исследованиях на этом ускорителе. Тогда это предполагалось осуществлять на основе двухсторонних соглашений Академии наук СССР с соответствующими научными организациями социалистических стран.

Месяц спустя в Женеве проходила международная конференция по мирному использованию атомной энергии. Как-то в конце жаркого душного дня группа участников конференции - ученых социалистических стран ужинала в кафе на берегу Женевского озера, от которого тянуло прохладой. Обсуждалась новость - созданный год назад Европейский центр ядерных исследований начал сооружать близ Женевы два протонных ускорителя: синхроциклотрон на 600 МэВ и кольцевой ускоритель на 30 ГэВ. Возникла мысль о создании аналогичного центра социалистических стран. Соответствующее предложение получило поддержку во всех социалистических странах.

В марте 1956 года в мраморном зале Президиума Академии наук СССР состоялось совещание ученых социалистических стран по вопросам организации нового научного центра. От Академии наук СССР в совещании принимали участие академик А.В.Топчиев (глава делегации), профессор Д.И.Блохинцев и члены-корреспонденты АН СССР В.И.Векслер и автор этих строк. Совещание обсудило цели и характер деятельности создаваемого научного центра и проект его Устава. Новый научный центр получил название "Объединенный институт ядерных исследований". Обсуждалось и другое предложение - назвать научный центр "Восточным институтом ядерных исследований", но это название, имевшее географический привкус, было отклонено большинством участников совещания.

Соглашение об организации Объединенного института ядерных исследований было заключено между правительствами всех социалистических стран 26 марта 1956 года. В сентябре 1956 года полномочными представителями правительств социалистических стран был утвержден Устав Института.

В числе тех, кто оказал решающую поддержку идее создания Института и стоял первые годы у его колыбели, прежде всего следует назвать имена таких видных ученых, как И.В.Курчатов и Д.В.Ефремов (СССР), Л.Яноши (ВНР), Г.Позе и Г.Герц (ГДР), А.Солтан и Л.Инфельд (ПНР), В.Петржилка (ЧССР), Г.Наджаков (НРБ), Х.Хулубей (СРР). В этот момент я вспоминаю ушедших от нас замечательных физиков, людей высокой культуры - Г.Позе, В.Вотрубу, М.Даныша, Х.Неводничанского, Л.Яноши, С.Наджакова, Э.Джакова, Т.Тенеску, Щ.Цицейку, с которыми мне пришлось в начале 1956 года обсуждать проблемы, связанные с организацией Объединенного института, выработкой его устава. Трудно переоценить их роль в установлении в стенах нашего Института с первых дней его возникновения духа высокого академизма, тесного интеллектуального сотрудничества физиков всех социалистических стран...

В момент организации ОИЯИ предполагалось проводить экспериментальные исследования на переданных безвозмездно Институту синхроциклотроне на 680 МэВ и строящемся синхрофазотроне на 10 ГэВ, а также на проектируемом импульсном реакторе. Имелось также в виду создать в Институте крупный теоретический центр, оформившийся вскоре в Лабораторию теоретической физики. Позже в Институте были построены ускорители тяжелых ионов, развернуты работы в области автоматизации научных исследований, создания новых методов ускорения частиц, конструирования разнообразной электронной аппаратуры для ядерно-физических исследований. К настоящему времени спектр научных исследований в Институте крайне расширился, возможно, даже слишком. В этом отношении ОИЯИ резко отличается от ЦЕРН.

Если говорить о главных итогах деятельности Института с момента его возникновения, то, бесспорно, учеными Дубны сделан существенный, порой определяющий вклад в развитие некоторых областей физики ядра и частиц. В стенах Института возник ряд идей, обогативших и углубивших наши представления о физическом мире. Детальная оценка тех или иных достижений Института, особенно человеком, работающим в нем с самого начала, неизбежно будет носить печать субъективности и односторонности. Однако нельзя не отдать должное тому факту, что за годы существования Института в нем выросла и сформировалась плеяда ученых социалистических стран. Многие из них, вернувшись на родину, возглавили крупные исследовательские центры в своих странах и успешно продолжают научную деятельность, начатую в Институте.

Сама идея объединения и координации усилий и ресурсов социалистических стран в области фундаментальных исследований по физике ядра и частиц выдержала испытание временем. Вся история Института - свидетельство того, что результат самоотверженных усилий наших народов, коллективного разума наших правительств и ученых - изобильный научный и социальный плод. Подтверждением тому являются мировая известность ОИЯИ, фундаментальные открытия ученых Института и их высокая социалистическая гражданственность.

Дальнейшее развитие Института, как и других аналогичных центров, кроме внешних предпосылок, зависит от того, в какой мере удастся сконцентрировать их деятельность на решении проблем переднего края науки. Непреходящее значение имеют такие субъективные факторы, как гибкость ума исследователей, их готовность усваивать новое, сохранение в Институте духа свободного научного творчества.

Даже беглого знакомства достаточно, чтобы заметить несколько основных периодов в становлении и развитии Института. Причем каждый из них отмечен особенностью актуальных задач, поставленных перед ОИЯИ в области фундаментальных исследований по физике атомного ядра и элементарных частиц. И одним из основных таких периодов следует, по-видимому, считать начало автоматизации физических исследований на базе электронных вычислительных машин.

Сосредоточение целенаправленных усилий ОИЯИ в этом направлении было определено в решениях ХХ сессии Ученого совета, которая в июне 1966 года постановила организовать в Институте Лабораторию вычислительной техники и автоматизации (ЛВТА), которая уже заняла свое достойное место среди других прославленных научных коллективов.

Мероприятия по организации новой лаборатории были крайне необходимыми и срочными. Эти мероприятия имели своей целью скорейшую ликвидацию отставания нашего Института в области вычислительной математики и автоматизации от аналогичных зарубежных центров. Крупные измерительно-вычислительные центры, оснащенные большими вычислительными машинами и автоматическими сканирующими устройствами, были давно организованы и функционировали в ЦЕРН, Беркли, Брукхейвене.

Я помню 13 февраля 1968 года, когда удалось получить наряд на поставку нам БЭСМ-6 - тогда это был большой дефицит. А через месяц, в марте 1968 года, мы вместе с Н.Н.Говоруном и Г.И.Забиякиным впервые обсуждали техническое задание на строительство нового корпуса ЛВТА.

Тут следует сказать, что когда за два года до этого, 12 апреля 1966 года, Н.Н.Боголюбов предложил мне приступить к организации в нашем Институте специальной Лаборатории вычислительной техники и автоматизации, я внутренне был готов к этому: еще в 1946 году в Нью-Йорке мне посчастливилось слушать лекции самого Норберта Винера, провозгласившего создание новой науки - кибернетики, а в начале 50-х годов, уже здесь, пришлось заняться оснащением первыми вычислительными машинами типа "Урал-1" Института ядерных проблем. Тем не менее, я не сразу согласился взяться за это дело, а попросил подождать ответа 3-4 дня. За это время я заручился поддержкой со стороны руководства нашего Госкомитета (А.М.Петросьянца), а затем и директивного органа, - поддержкой со стороны финансирования и строительства лаборатории на современном уровне. После всего этого я дал положительный ответ на предложение Н.Н.Боголюбова. Я всегда следовал украинской поговорке: "Не разведав броду, не суйся в воду".

На протяжении всех лет коллектив ЛВТА внес существенный вклад в развитие научных исследований в Объединенном институте. Сейчас трудно представить, как можно было бы проводить исследования по физике ядра и элементарных частиц без вычислительных машин, дисплеев, сканирующих устройств, просмотрово-измерительных столов и многого другого, чем обеспечивают сотрудники ЛВТА физиков и математиков всех других лабораторий.

Было ли мне когда-либо очень, очень трудно? Да, в моей жизни были два весьма тяжелых периода. Первый - это сразу же после окончания университета в 1936 году и вплоть до 1943 года. В то время проблематика Радиевого института, где я работал, с его исследованиями по физике нейтронов, не казалась актуальной - и кое-кем считалась просто чудачеством. Проходя аспирантуру, и уже после защиты летом 1940 года кандидатской диссертации, мне приходилось неоднократно отбиваться от всякого рода предложений и мобилизаций на работу чиновником в "аппарате", как сейчас говорят. С трудом, но мне удавалось отбиваться, удалось остаться физиком, благодаря поддержке и всяческим ходатайствам профессоров В.Г.Хлопина, И.В.Курчатова, Л.В.Мысовского. Благодарность к этим людям навсегда сохранилась в моем сердце.

Другой раз - это было в конце 1954 года - обстоятельства сложились из рук вон плохо. К тому времени мне с сотрудниками удалось уже выполнить здесь, на шестиметровом синхроциклотроне, ряд работ, публикация которых вызвала благоприятный резонанс и у нас в стране, и за рубежом. И вот в это время мне предложили, причем самым категорическим тоном, прекратить свои работы на синхроциклотроне и войти в состав создаваемой по указанию Н.С.Хрущева большой научной группы, перед которой ставилась цель: ко дню открытия ХХ съезда КПСС, то есть, примерно в течение одного года, овладеть термоядерной энергией. Не больше и не меньше! Я решительно отклонил это предложение, посчитав его научно необоснованным. Моя строптивость в этой истории долго не забывалась в вышестоящих сферах.

На протяжении всей своей научной деятельности я занимался экспериментальными исследованиями в области ускорителей, физики атомного ядра и элементарных частиц, а в последние 20 лет также разработкой методов использования быстродействующих вычислительных машин и средств автоматизации в исследованиях по физике атомного ядра и элементарных частиц.

Питаю ли я какие-либо иллюзии и надежды сейчас, когда стою на пороге небытия? Конечно, судя по всему, надежды не покидают человека до последнего вздоха. Мне пришлось два раза воевать, быть на передовой линии фронта, и я не понаслышке знаком с острым, не проходящим чувством щемящей боли, проистекавшей от мысли, что ты можешь погибнуть, так и не узнав, чем же все это кончится, останется ли после тебя существовать Держава. Такое чувство особенно было сильно в первые, самые тяжелые годы войны, в пору черного лихолетья. Я многие годы думал, что это горькое чувство не придется испытать снова. Но вот сейчас ощущаю такую же саднящую боль от раздумий о будущем России. И питаю надежду, что мне удастся... самому увидеть возрождение Державы...

Я это говорю потому, что в последние годы, по мере приближения к порогу небытия, меня все более как-то, хотя и слабо, утешает буддистское учение о бесконечности перевоплощений душ. Так вот, если действительно нечто такое происходит и мне предопределено судьбой снова превратиться в человека, то я непременно опять стану физиком, чтобы не видеть обычной жизни, и появлюсь в Дубне - здесь я еще не все сделал.

Поэтому я не говорю Вам: "Прощайте", а говорю: "До свидания, до новой встречи после моего... перевоплощения".

(Из воспоминаний, подготовленных В.И.Никитиной для первого издания книги "Михаил Григорьевич Мещеряков", Дубна, 1990.)