Эхо юбилея

Один из самых известных учеников Дмитрия Васильевича Ширкова главный научный сотрудник Лаборатории теоретической физики имени Н.Н.Боголюбова профессор Дмитрий Игоревич КАЗАКОВ рассказал корреспонденту Наталии ТЕРЯЕВОЙ о первых шагах в науку под руководством учителя.

Мы с Алешей Владимировым и Володей Белокуровым еще студентами пришли к Дмитрию Васильевичу в 1972-м году - 35 лет назад. И, по-моему, мы были первыми его учениками после его возвращения из международных командировок и Сибири в Дубну. Поскольку он начинал новую главу своей деятельности, то с нами довольно плотно работал. Я даже вспоминаю такие совершенно золотые времена, когда мы приходили к нему в кабинет на четвертом этаже и сидели там допоздна. Вечером уходили, а утром он нас спрашивал: "Ну, что сделали?" И, самое интересное, мы что-то делали: утром ему докладывали то, что сделали за ночь.

Как я знаю по работе со своими учениками, взаимоотношения строятся так: сначала молодой человек еще ничего не знает, научный руководитель его тянет за собой - формулирует задачу, думает о ней, а молодой человек что-то там считает. Потом ситуация постепенно начинает меняться. Ученик зреет, и на него скидывают все больше и больше. А научный руководитель только приглядывает со стороны.

Именно так было с нами. Дмитрий Васильевич думал, ставил задачу, а мы были тогда счетчиками, плохо понимавшими, что мы считали. Первую нашу статью писали Ширков со Славновым, а нам доверили переводить ее с английского на русский язык. Потом мы и сами начали работать, но он нас довольно плотно опекал. Помню, мы приносили ему текст нашей статьи, он его браковал, опять приносили, он опять браковал. И это было так, пока мы были студентами, а потом готовили кандидатские диссертации. В какой-то момент Дмитрий Васильевич нас отпустил. Помню, что к защите кандидатской мы уже были совершенно свободны. То есть, в моем понимании, Ширков никогда не давил, и позволял своим ученикам свободу, если они хотели уйти в сторону других научных интересов. Считаю, что нам повезло с учителем.

Дмитрий Васильевич известен своими образными и точными выражениями и высокими требованиями к языку изложения...

Меня в свое время поразило, что в первом издании книги Н.Н.Боголюбова и Д.В.Ширкова "Введение в теорию квантованных полей", которая стала для нас "библией", была фраза, которая в следующих изданиях исчезла: "Константа связи сильных взаимодействий равна 14, и заниматься разложением в ряд теории возмущений по такой константе можно лишь, находясь в состоянии глубокого отчаяния". И меня тогда занимало, кто же эту фразу написал. Зная Дмитрия Васильевича, я вполне могу представить, что именно он легко мог написать такую фразу, поскольку любил что-нибудь этакое вставить.

Например, когда мы были студентами, и писали дипломную работу, наша задача состояла в вычислении неких интегралов. Оказалось, что вычисление интеграла от младшего из логарифмов существенно меняет поведение всей функции. Я помню, что Дмитрий Васильевич был сильно возбужден этим обстоятельством, и предложил назвать статью об этой работе "Похвала младшему логарифму", вторя Эразму Роттердамскому. Мне кажется, это замечательно, потому что наука не должна оставаться сухим делом.

Кто-нибудь сосчитал количество учеников Дмитрия Васильевича?

Не могу назвать число учеников, но среди них есть очень много известных людей. Из старшего поколения - его первые дипломники Илья Гинзбург из Новосибирска и Лев Соловьев, бывший директор Института физики высоких энергий в Протвино. Мы их воспринимали как легенды. Потом была серия учеников в Новосибирске, где он работал десять лет. Все, кто составили в Институте математики отдел квантовой теории поля, - его ученики. Потом был десант из Новосибирска в Иркутский университет - тоже все его ученики. Затем он вернулся в Дубну, и мы были первым поколением его учеников в Дубне, поскольку в те годы он начал преподавать в Московском университете. Я знаю еще три-четыре поколения его учеников после моего. Многие из них стали известными физиками.

Что отличает учеников академика Ширкова?

Ученики часто воспринимают манеру изложения, стиль своего руководителя. Иногда, когда слышишь выступающего и знаешь, кто его профессор, прямо узнаешь его в ученике. Мне, например, говорят, что в моем выступлении часто слышатся интонации Ширкова. Дмитрий Васильевич себя отсчитывает от своих учителей - Боголюбова и Лаврентьева. Видимо, свой точный и ясный стиль изложения он унаследовал от них. И поскольку, начиная с первой работы, мы писали под руководством Ширкова, то в какой-то степени унаследовали от него и стиль изложения. Это отпечаток сильный.

Что касается научного направления учеников Ширкова, то и я, и мои коллеги довольно далеко ушли от интересов самого Дмитрия Васильевича. Люди расходятся в своих пристрастиях, иногда на новую задачу выходишь каким-то непонятным путем. Но, я думаю, это оттого, что современная наука не такая, как раньше, когда можно было все время работать в рамках одного выделенного направления и доминировать в нем. Сейчас это не так. Сейчас, по крайней мере, в физике частиц все быстро меняется, надо быстро реагировать. Стиль работы в науке очень сильно изменился. Пропала закрытость узких научных сообществ - тогда мы вращались в своем кругу, и чтобы как-то расти, надо было получить одобрение своего круга. Этого было достаточно. А сейчас в нашу жизнь вошел индекс цитируемости, все абсолютно открыто, и стиль поменялся. Границы между школами стали размываться. Но Школа Ширкова существует и живет в нас, его учениках.