Их имена - в истории науки

В 2003 году в ОИЯИ была издана книга "Владимир Иосифович Векслер". Книгу эту, отмечает ее редактор-составитель Мария Георгиевна Шафранова, "пронизывает искреннее уважение к В.И.Векслеру и восхищение им самых разных людей, которым посчастливилось работать и общаться с этим замечательным ученым". И даже короткие фрагменты воспоминаний, публикуемые в этом номере, воссоздают яркие черты незаурядной личности ученого.

В.И.Векслер и И.М.Франк на набережной Волги. 1960 г.
Думая о доверительных беседах, я всегда вспоминаю о лете 1966 года. Оправившись после первого инфаркта, В.И.Векслер часто под вечер гулял в Дубне по набережной Волги. Бывало, что мы встречались там и ходили вместе. В беседах он говорил о многом и о многих. О тех, чьи душевные качества он ценил, а таких было немало, он говорил: "Это чистый человек". Но были и те, о которых неожиданно для меня были сказаны очень горькие и очень беспощадные слова. Но эти люди были исключением, и мысли его были заняты не ими. Тихие и откровенные беседы на набережной Волги я вспоминаю до сих пор.

И.М.Франк, "Несколько слов о В.И.Векслере"

У Владимира Иосифовича было очень своеобразное, почти художественное мышление. Он подходил к проблеме, мне кажется, так, как будто заранее знал, что он решит ее. Он не знал, как это сделает, но знал, что он это сделает. Такое у меня было впечатление. Путь решения был нелегкий, часто долгий, он приходил и говорил: "Моисей Александрович, есть вот такая идея...". Мне казалась она неясной и странной, критически уязвимой. Говорю ему: "А вот поэтому невозможно и поэтому невозможно...". "Нет, - отвечает, - видимо я вам не так все это объяснил. Нет, нет, здесь должно получиться, я не так объяснил". Через некоторое, может быть долгое, время он приходил снова. Мне казалось, что он говорит совсем о чем-то другом. Говорю ему опять: "Нет, вот тут не так". - "Нет, видимо, я не так вам объяснил". Потом он приходил и формулировал мысль очень четко и ясно, и, оказывается, он находил новые возможности и новые идеи. Меня всегда поражало вот такое своеобразное мышление. Оно, естественно, характерно для людей такого класса, как В. И., и часто не очень понятно людям, которые такого класса не имеют.

М.А.Марков, "Владимир Иосифович Векслер"

Сейчас, много лет спустя, особенно ощущается, что Владимир Иосифович делал все без особого нажима. Он уверенно вел людей за собой, увлекал их все новыми идеями, предъявлял высокие требования и к себе, и к ученикам. Но каждый из его учеников сохранил свою индивидуальность.

Г.Н.Флеров, "Улица Векслера"

Мне было поручено делать обзорный доклад по фоторождению мезонов на женевской конференции. В разгар подготовки доклада незадолго до отъезда В.И.Векслер объявляет, что он рекомендовал меня быть на этой конференции еще и корреспондентом "Правды". Я начал высказывать большие сомнения в моих возможностях играть две роли на одной из первых мировых конференций. Внимание прессы к этим конференциям было очень большим. Ожидалось участие корреспондентов всех крупнейших газет. Какую конкуренцию я мог им составить, не имея ни малейшего опыта в этой области? Да и вообще это была моя первая заграничная командировка. В.И.Векслер ответил, что для всех участников эта конференция первая, перед корреспондентами других газет я имею преимущества, так как я физик, и вообще - меньше сомнений. Что из этого получилось - тема отдельная, я лишь хочу подчеркнуть смелость, неожиданность решений и заразительную динамичность В.И.Векслера.

А.М.Балдин, "Действуйте смелее!"

Вспоминая начало 60-х годов, я вижу, что главными критериями для Векслера при назначении на руководящие должности были талант ученого и полученные им научные результаты, и это было неизмеримо выше всех политических и верноподданнических мотивов. Тогда, в той обстановке, это казалось совершенно естественным. К сожалению, позже я не раз имел возможность убедиться, что это крайне редкое в наше время явление. Немало времени прошло, прежде чем мы по достоинству оценили уникальные человеческие качества великого ученого.

И.А.Голутвин, "Воспоминания о В.И.Векслере"

В.И.Векслер и пассажир
Помню, один раз не было машины, и В.И. со мной поехал на трамвае. Мы стояли на задней площадке и обсуждали принципы возможных ускорителей. На одной из остановок старик крестьянин с мешком прокричал: "Идет ли трамвай до рынка?". В.И. ответил, что идет. Старик с трудом взобрался в трамвай и сел на свой мешок рядом с нами. Потом наклонил голову, раскрыл рот и с изумлением слушал В.И., из которого сыпались непонятные для крестьянина слова "микротрон", "синхрофазотрон", "фазовая неустойчивость".

Этот набор слов нового мира, дорогой модный костюм и позолоченная оправа очков, видимо, вызвали у крестьянина ощущения чего-то непознаваемого, недостижимого. Так прошло минут 20, и вдруг В.И. прервал разговор и обратился к крестьянину: "Вам после этой на следующей сходить". Реакция было неожиданно востороженно-религиозно-почитаемая: "Господи, он все о своем, о своем, а о моем не забыл, вот благодетель", - запричитал старик, сняв картуз и склоняясь к руке В.И.

Трамвай в тот момент остановился, а В.И., пролепетав: "Ой, как неудобно", - выскочил из трамвая, я за ним. "Переждем и поедем дальше на следующем, - сказал В.И. - Как неудобно получилось". Но, как говорят историки, важно быть понятым народом.

Г.А.Аскарьян, "Эскизы воспоминаний"

А.Л.Минц рассказывал, что как-то в лаборатории Векслера, проходя мимо аудитории, услышал большой шум. Думал - драка, оказалось - семинар Векслера. Таким образом Владимир Иосифович пробуждал у молодежи интерес к делу и инициативу. Он доверял молодым, поручал им сложные дела.

Авторитет его был очень высок. Он не был "добрым папенькой". Мог с великой изобретательностью разнести в пух и прах провинившегося. Высшей мерой наказания для нас было попасть под такую хлесткую критику. В то же время умел брать на себя большую ответственность в критических ситуациях. У молодых были промахи, за которые по тем временам можно было "схлопотать" тяжелое наказание. В таких случаях он закрывал их собой.

К.П.Мызников, "Он был фундаментальной личностью"

Нильс Бор в гостях у Векслера
Для подготовки экспериментов катастрофически не хватало рабочих рук. И тогда наши ребята Виктор Свиридов и Володя Никитин договорились с Леней Струновым помогать друг другу. Группе Струнова срочно нужно было подготовить пи-мезонный канал и выложить для него свинцовую защиту в измерительном павильоне. Однажды, надев на себя старые рваные халаты и рукавицы, они отправились в корпус синхрофазотрона и залезли в амбразуру канала для укладки свинцовых кирпичей и блоков. В десятке шагов от них я занималась какими-то делами. Прошло уже много часов, и друзья, мягко говоря, немного устали. Кругом никого, кроме нас, нет. И вдруг вижу: подходит Владимир Иосифович Векслер, что-то показывает и поясняет очень пожилому человеку, и этот человек не кто иной, как сам знаменитый Нильс Бор! Я смотрела на эту пару во все глаза и не могла представить, что это правда. А ребят не видно - они зарылись в своем свинце! Кидаюсь к амбразуре и кричу: "Ребята, вылезайте, здесь Бор ходит!". Наверное, от усталости и неожиданности они сначала не поняли, что перед ними легендарный Нильс Бор - создатель теории атома, и не среагировали. Виктор даже сказал что-то вроде того, что, мол, много тут всяких Боров ходит (тогда на синхрофазотрон толпами ходили делегации), но в конце концов после моих уговоров, чумазые и ободранные, они вылезли на свет пред очи знаменитостей. Владимир Иосифович представил молодых физиков Бору, и ребятам пришлось обтирать свои руки о грязные халаты.

Бор посетил Дубну в 1961 году. Он сказал, что создание синхрофазотрона было актом огромного мужества со стороны Векслера.

М.Г.Шафранова, "Несколько эпизодов"

Абсолютизм в управлении у Владимира Иосифовича успешно сочетался с многочисленными обсуждениями результатов работ на всех уровнях, особенно на семинарах лаборатории и на ученых советах Института. Теперь такие "архаизмы", как живые суждения, сомнения и острая полемика, как мне кажется, давно изжиты из всех программно-консультативных комитетов, научно-технических советов, ученых советов и т.д.

На семинары приезжали многие известные ученые из других лабораторий Института, из Москвы и других научных центров Союза, велись очень оживленные дискуссии. Владимир Иосифович никогда не изрекал "истин в последней инстанции", что сплошь и рядом случалось и случается у "больших" и "малых" наших ученых. Наоборот, он часто публично высказывал сомнение в своих заключениях. Этим он стимулировал в нас стремление сделать что-то иначе, по-другому, прийти к собственному пониманию явлений. Творческая атмосфера первооткрывателей преобладала тогда в ЛВЭ - мы успешно соперничали с американскими институтами, и, как мне казалось, к нашим результатам прислушивались и принимали их всерьез.

В.Н.Пенев, "Сопричастность к большой науке"

В.И.Векслер среди участников VI Всемирного фестиваля молодежи, посетивших Дубну. 1956 г.
Владимира Иосифовича в лаборатории любили. Мне неоднократно приходилось слышать от простых рабочих самые добрые слова, а теперь и теплые воспоминания о нем. Вряд ли кого Владимир Иосифович не помнил по имени и отчеству. Он неожиданно появлялся на рабочих местах, интересовался успехами, здоровьем, спрашивал, не нужна ли какая помощь в работе. Он умел слушать и понимать людей и никогда не оставлял без внимания сказанное ему. Много людей приходило к нему за помощью, за советом, он получал большую корреспонденцию со всякими просьбами и находил время отвечать на письма.

Как-то Владимир Иосифович сказал: "Зоя Иосифовна, я вас очень прошу разрешать людям звонить по телефону в Москву родителям, хотя я знаю, что это очень трудно, но людям надо помогать".

Можно много вспоминать о нем, и я могу сказать, что у меня и всех сотрудников и рабочих лаборатории осталась о нем самая светлая память.

З.И.Санько, "Человек с большим сердцем"