Их имена - в истории Института
С 5 по 8 октября Лаборатория нейтронной физики ОИЯИ проводила Международное совещание по малоугловому рассеянию, посвященное памяти Ю.М.Останевича - выдающегося ученого, много сделавшего, в том числе, и для развития метода структурных исследований с помощью малоуглового рассеяния на импульсных источниках нейтронов.
На совещании прозвучали воспоминания коллег Юрия Мечиславовича, были сделаны научные доклады по методике малоуглового рассеяния нейтронов и использованию этого метода в физике, химии, биологии, материаловедении. Так же широк, как и область приложения метода, был спектр научных центров и стран, специалисты которых участвовали в совещании: МГУ, ПИЯФ (Гатчина), РНЦ "Курчатовский институт", Институт кристаллографии, Институт синтетических полимерных материалов РАН, Институт биоорганической химии РАН, МФТИ, университеты и исследовательские лаборатории Великобритании, Венгрии, Германии, Дании, Польши, Словакии, Украины, Франции, Чехии. Не менее широк оказался диапазон участников по их статусу - от студентов до академика РАН, друзья и коллеги Ю.М.Останевича, молодые ученые, начинающие свой путь в науке.
С историей создания и направлениями исследований, проводимых в ОИЯИ и ЛНФ, участников совещания познакомил директор лаборатории А.В.Белушкин. Об основных датах и событиях жизни и научной деятельности Юрия Мечиславовича собравшимся рассказал начальник отдела конденсированных сред ЛНФ А.М.Балагуров.
В 1953 году выпускник рижской школы Юрий Останевич поступает на физфак МГУ. На старших курсах он совмещает учебу с работой инженером в НИИЯФ МГУ. С 1959 года Ю.М.Останевич - сотрудник ЛНФ ОИЯИ. В 1960 году он занялся исследованием эффекта Мессбауэра и его приложениями, выполнив по этой теме за десять лет около 30 работ.
В 1963-64 годах начинается обсуждение идеи создания реактора ИБР-2, и тогда же становится ясно, что в лаборатории необходимо иметь специализированный научно-экспериментальный отдел физики конденсированных сред. В 1970-м, сразу после защиты кандидатской диссертации, которая была утверждена как докторская, Ю.М.Останевич назначается начальником нового отдела и приступает к его формированию. Основной задачей сотрудников отдела стала подготовка нейтронных спектрометров для уже строившегося реактора ИБР-2. Ю.М.Останевич предложил располагать новые спектрометры на работавшем в то время реакторе ИБР-30, что позволило досконально проверить их конструкцию и отработать методику проведения экспериментов. Эта стратегия оказалась правильной, в частности, она позволила до минимума сократить время выхода на реальные эксперименты сразу после появления нейтронов от ИБР-2 в 1982 году.
Как с сожалением отметил А.В.Белушкин, созданный в те годы Ю.М.Останевичем спектрометр малоуглового рассеяния МУРН (названный после его смерти ЮМО) до сих пор остается единственным инструментом ИБР-2 в этой области использования нейтронов, хотя диапазон его применения очень широк: изучаются биологические молекулы в растворах, полимеры, жидкие кристаллы, преципитаты и т.д. А.М.Балагуров, вспоминая о развитии Ю.М.Останевичем методики малоуглового рассеяния от ИБР-30 до ИБР-2, рассказал о сделанном им принципиальном шаге - смене щелевой геометрии на коаксиальную, а затем продемонстрировал, как под руководством Ю.М.Останевича происходило развитие отдела конденсированных сред в мощное научное подразделение, с высоким авторитетом в мировом нейтронном сообществе.
Научные интересы Юрия Мечиславовича не ограничивались малоугловым рассеянием, например, у него есть весьма фундаментальные работы по ядерной физике - об изомерных сдвигах нейтронных резонансов, по квантовой механике - о переходном процессе в интерферометре. Есть работы, носящие методический характер, - о проблеме сжатия информации в трехмерном дифракционном эксперименте и другие. Продолжая заниматься научной и организационной работой, он читал лекции в филиале НИИЯФ МГУ и в МИФИ.
Слово - участникам совещания
П.Балгави (Университет Я.А.Коменского, Братислава, Словакия): В 60-е годы я учился на кафедре физики твердого тела физфака МГУ. Там и начал заниматься эффектом Мессбауэра. И мы, несколько студентов, приехали в ОИЯИ на экскурсию. В ЛНФ нас встречал не Ф.Л.Шапиро, а Ю.М.Останевич - это и была наша первая встреча. Второй раз я приехал в Дубну уже в 1986-м или 1988-м году. Я занимаюсь задачами биологии, клеточными мембранами, фармакологией, используя физические методы. О Дубне я помнил всегда, а друзья, возвращаясь отсюда, рассказывали все новости. Так я узнал, что молодой ученый в отделе Останевича Валентин Горделий сделал первый эксперимент по мембранам. Меня это заинтересовало, и я опять приехал в Дубну. После этого у нас стали регулярными совместные эксперименты. И хотя лично с Юрием Мечиславовичем я общался мало, но пользовался его трудами по дифракции нейтронов и установкой малоуглового рассеяния. Эти связи не прерываются и сегодня, мои студенты приезжают в ОИЯИ, а молодые люди из ЛНФ - в мою лабораторию.
Л.Чер (Институт физики твердого тела и оптики, Будапешт, Венгрия) (на снимке слева с В.И.Фурманом): Юрий Мечиславович был очень интересный, многогранный человек с широким кругозором, абсолютно лишенный предвзятости: к любой высказанной идее подходил без готового суждения, внимательно слушал, задавал вопросы, искал ответы, а когда понимал, что проблема достаточно изучена, начинал разрабатывать свою теорию. Но никогда не подгонял явление под готовую теорию. Он был свободный мыслитель в науке и всех окружающих учил этому. Общение с Юрием Мечиславовичем было для меня хорошей школой. Он никогда не тыкал пальцем в учебник, а объяснял сам. Но поколебать в научных спорах его было невозможно - он так глубоко разбирался в том явлении, каким занимался, что был совершенно убежден в своей правоте. Он никогда не горячился, не ругался. Максимум, что он делал, когда был не согласен, - замолкал...
Я с ним начинал работать, когда он занимался исследованием эффекта Мессбауэра. Потом мы перешли к исследованию конденсированных сред с помощью рассеяния нейтронов. Я здесь работал три года, потом опять приехал в 1972-м - на шесть лет. Мы поддерживали тесный контакт, и когда я вернулся в Венгрию, продолжали встречаться на нейтронных школах в Алуште, обменивались письмами. Я в Будапеште делал измерения, которые нельзя было сделать в Дубне, а Юрий Мечиславович здесь - необходимые для меня.
Когда у него возникла идея экспериментов по малоугловому рассеянию нейтронов на импульсном источнике, то предварительные эксперименты были сделаны на ИБР-30. Они подтвердили все расчеты. Но когда ИБР-2 был сдан в эксплуатацию, меня, к сожалению, уже не было в Дубне. Ю.М.Останевич со своими сотрудниками сделали прекрасную установку МУРН, которая и сегодня используется для исследований во многих областях - в физике сплавов, растворов, полимеров, для изучения биологических объектов. Малоугловые установки пользуются самым большим спросом на всех реакторах.
На МУРН мы проводили совместные исследования структуры молекул, которые могут образовывать пары, при этом одна сторона молекулы притягивает воду, а другая отталкивает. Мы накопили много экспериментальных данных. Я считаю, мы сделали одну из лучших работ по изучению гидрофильных и гидрофобных взаимодействий таких молекул. Еще одно направление исследований - изучение иммуноглобулинов. Очень важно изучить их структуру и механизм действия. Мы с Юрием Мечиславовичем сделали много совместных работ по этим двум направлениям, но кроме этого он занимался своими задачами и помогал другим. Он всегда вникал в любую задачу, которая нуждалась в малоугловой установке. Кроме создания и оптимизации МУРН, Ю.М.Останевич участвовал в создании инфраструктуры ИБР-2. Почти каждая экспериментальная установка содержит элемент, созданный по его идее или совету. Он участвовал во всех обсуждениях и всегда мог внести что-то свое.
Он организовал регулярный семинар по философским вопросам науки, на котором шел совместный поиск истины - какая философская идея скрыта за тем или иным явлением физики. Семинар имел большой успех и привлекал сотрудников других лабораторий своим свободомыслием. Ю.М.Останевич преподавал в филиале НИИЯФ, кажется, курс статистической физики. Лекции его были очень понятными: суть предмета как на ладони. Он глубоко вникал в основные принципы статистики и применял их к явлениям физики. Очень жалею, что его конспекты никто не взялся издать, а стоило бы!
Юрий Мечиславович обожал музыку, у него был прекрасный слух. Очень много читал, прекрасно знал русскую классику. С ним было очень интересно проводить время и на работе, и на отдыхе. Если по какому-то вопросу возникало разногласие, то после долгого обсуждения мы обязательно приходили к общему решению. Он слушал других, излагал свои аргументы и искал истину где-то посередине.
Это был удивительно наблюдательный человек. Однажды он на две недели съездил в Будапешт, и когда вернулся, поразил меня множеством деталей, которые я и не замечал, много лет живя там. Он ходил по городу пешком и просто "фотографировал" его глазами, а потом выяснял у меня какие-то архитектурные или исторические подробности.
Он любил путешествовать по СССР - по невысоким горам или по рекам на байдарках с семьей, друзьями. За месяц проплывали по 300-400 км, собирая попутно ягоды, грибы, ловя рыбу. Из этих путешествий по Северу России, Уралу, Средней Азии он привозил очень интересные истории, окрашенные увлекательными деталями и достопримечательностями местной флоры, фауны, - и здесь сказывалась его наблюдательность. Я думаю, он не случайно заинтересовался биологическими задачами, когда ставил эксперименты на МУРН. О географии СССР я узнал больше из его рассказов, чем из книг.
Юрий Мечиславович вырастил трех прекрасных детей и каждому передал частицу своего таланта.
Он интересовался фундаментальными вопросами физики - теорией относительности, в частности, и думал вместе с Федором Львовичем Шапиро сделать эксперимент по красному смещению, но физики из США, к сожалению, их опередили.
Юра был старше меня всего лишь на три месяца, и уже почти 15 лет его нет с нами. Это большая потеря для всех, кто его знал, и для науки - он мог бы много еще сделать, он был на взлете. До сих пор не заполнилась пустота, которая образовалась с его уходом.
Ж.Пепи (Лаборатория Л.Бриллюэна, Сакле, Франция): С Ю.М.Останевичем я встречался только несколько раз, потому что впервые приехал в ОИЯИ в 1969 году, потом был большой перерыв до начала 90-х. Во время нашей последней встречи мы долго беседовали не только о научных проблемах, но и о технических задачах. Созданный им спектрометр - оригинальное устройство. Уникальный импульсный реактор задает особые требования к своему "окружению", и Ю.М.Останевич думал об этом, создавая спектрометр с перспективой использовать его в будущем на ИБР-2. Так же он выстраивал и научную стратегию, использующую преимущества импульсного реактора, поскольку существовала некоторая конкуренция со стороны других институтов, использующих другие инструменты для исследований. Я удивляюсь, как он сумел реализовать эти преимущества, - назначение некоторых деталей спектрометра я даже не сразу сумел понять.
Это совещание, с одной стороны, мемориальное, а с другой, - взгляд в будущее. Были доклады по современным работам в этой области, обсуждались вопросы технологии, направления научного развития разных институтов, как соединить научную и технологическую стратегии, как это, кстати, умел делать Ю.М.Останевич. И он, я думаю, был бы доволен результатами этого совещания.
Ольга ТАРАНТИНА, фото Юрия ТУМАНОВА.
