Из военных мемуаров

В дни Великой Отечественной войны ученые, стоявшие у истоков нашего Института, чьими именами названы улицы Дубны, вносили свой вклад в дело великой Победы. Этой теме были посвящены публикации в нашей газете, ряд материалов, вышедших в других изданиях и книгах. В преддверии 60-летия Победы мы решили вновь обратиться к военным мемуарам, чтобы новое поколение сотрудников Института знало об этих страницах биографий ученых, чьи имена вписаны и в историю науки, и в эпопею освобождения от вражеского нашествия.

Член-корреспондент АН СССР Дмитрий Иванович Блохинцев, директор ОИЯИ (1956-1965 гг.), директор Лаборатории теоретической физики (1965-1979 гг.).
В годы войны Д.И.Блохинцев почти полностью переключается на работу по оборонной тематике в области акустики и скоре становится ведущим специалистом в этой области, создателем акустики неоднородных и движущихся сред.

Исходя из уравнений газогидродинамики, Д.И.Блохинцев получает уравнения акустики для самого общего случая..., на основе которых он выводит ряд акустических законов..., объясняет и рассчитывает разнообразные акустические явления в движущихся и неоднородных средах (в том числе турбулентных), касающихся, с одной стороны, механизма генерации шума, а с другой - методов и средств его приема. Сюда относятся, в частности, излучение звука пропеллеров, распространение звука в турбулентной среде, возбуждение резонаторов потоком и методы снижения такого возбуждения, ветрозащита приемников звука от крупно- и мелкомасштабных флуктуаций набегающего потока и ряд других, составляющих основу теории акустического перехвата самолетов и подводных лодок...

Идеи Дмитрия Ивановича Блохинцева, подчеркнувшего единство физических представлений аэродинамики, акустики и электродинамики, положили начало весьма плодотворной акустико-электродинамической аналогии и стали основой новой теории генерации звука и многих технических приложений...

За работы по акустике Д.И.Блохинцев награжден орденом Ленина (1946 г.). Некоторые работы вошли в его монографию "Акустика неоднородной и движущейся среды" (М., "Наука", 1946 г. и 1981 г.), изданной дважды в СССР и дважды за рубежом.

Интересна судьба этой книги. Уже к концу войны все специалисты отдавали должное ее теоретическому уровню, но многие не видели ее практической ценности. Однако уже в начале 50-х годов в связи с бурным ростом скоростей реактивной авиации и увеличением аэродинамического шума и промышленных шумов вдруг обнаружилась исключительная перспективность изложенных в ней идей в десятках направлений...

В 1945 году Д.И.Блохинцев назначается заместителем И.В.Курчатова, возглавлявшего организацию, занимавшуюся атомными проблемами в СССР, участвует в создании и расчетах важных государственных проектов, в овладении атомной энергией, жизненно важной для нашей страны, руководит большими научными коллективами и проектами, активно участвующими в создании атомной науки и техники.

(Из книги "Дмитрий Иванович Блохинцев", Дубна, 1995 г.)

Академик Николай Николаевич Боголюбов, основатель и первый директор Лаборатории теоретической физики (1956-1965 гг.), директор ОИЯИ (1965-1989 гг.), почетный директор Института (1989-1992 гг.).
Академик Н.Н.Боголюбов в годы войны занимался вопросами совершенствования авиационных двигателей, рядом других практических задач, имеющих значение для обороны страны. Вот что пишет об этом в своей книге "Н.Н.Боголюбов. Жизнь. Творчество" (Дубна, 1996) брат ученого Алексей Николаевич Боголюбов:

21 июля 1941 г. в Уфе состоялось первое заседание Президиума Академии наук УССР. Все научно-исследовательские организации были объединены в 15 научно-исследовательских учреждениях. Институт строительной механики входил в отделение физических наук, а объединенный институт физики и математики - в отделение физико-химических и математических наук.

До Уфы семья Боголюбовых добралась не без приключений. Сейчас даже трудно представить, что собой представляли поезда, движущиеся на восток, заполненные эвакуированными. Не хватало всего: пищи, воды, медицинского обслуживания, наконец, самых элементарных удобств. Длительные задержки на станциях и стоянки в поле, налеты вражеской авиации - все это пришлось пережить...

В Уфе Николай Николаевич работал над решением некоторых задач оборонного значения: у него возникли новые идеи, связанные с развитием проблем нелинейной механики...

Еще в последние предвоенные годы Николай Николаевич заинтересовался вопросами статистической физики. Теперь, в Уфе, он изучает труда Больцмана и Гиббса, стремясь "перекинуть мостик" между идеями теории колебаний и статистическими методами. От статистических и вероятностных методов он переходит к квантовой механике, идеи которой, опять-таки, перекликаются с его мыслями, направленными на дальнейшее развитие нелинейной механики...

К уфимскому периоду деятельности Н.Н.Боголюбова относится разработка двух методов, принадлежащих, в сущности, к обоим направлением его размышлений, - метода интегральных многообразий и метода усреднения. Оба эти метода сформулированы и описаны в его монографии "О некоторых статистических методах в математической физике", опубликованной в 1945 г.

Академик Владимир Иосифович Векслер, директор Лаборатории высоких энергий (1956-1966 гг.).
В начальный период Великой Отечественной войны В.И.Векслер, как и другие советские ученые, напряженно искал приложения своих знаний и опыта для оказания помощи фронту, связывая это не только со своей узкой специальностью. Будучи широко эрудированным как в области физики, так и в технике и являясь настоящим генератором новых научных идей, Владимир Иосифович обратил внимание на акустическое направление, имевшее еще в довоенное время приложения в оборонной технике - в обнаружении по звуку самолетов и морских объектов, артиллерийской разведке и пр.

...Осенью 1941 г., когда многие академические институты, и в том числе ФИАН, были эвакуированы в Казань, Владимир Иосифович выдвинул идею совершенствования акустических средств обнаружения источников шума на основе замены оператора электронным устройством..., основанным на методе совпадения сигналов от нескольких датчиков, широко применяемом в физике элементарных частиц... Опыты В.И.Векслера ознаменовали начало новой эры в обработке сигналов как в акустике, так и в радиолокации, связи и других областях.

...Стремясь оказать помощь нашей авиации, которая вела тяжелые бои с немецко-фашистскими стервятниками, он остановился на трудной технической задаче - создании устройства для обнаружения воздушных целей с самолета. Для проведения изысканий в этом направлении под руководством В.И.Векслера была организована группа, в которую входили теоретики Д.И.Блохинцев и Е.Л.Фейнберг и сотрудники лаборатории атомного ядра П.А.Черенков, Л.В.Грошев и инженер В.А.Хволес. Участвовать в работе Владимир Иосифович предложил и мне - тогда сотруднику акустической лаборатории ФИАНа...

Предложение о разработке гидроакустического варианта было сделано В.И.Векслером и Е.Л.Фейнбергом в 1944 г. ...Авторское свидетельство на объективный обнаружитель-пеленгатор было выдано авторам в 1944 г., а публикация была сделана только через 33 года в 1977 г. в "Трудах ФИАН". Приборы, в основе которых лежит эта схема, впоследствии получили название коррелятора на совпадениях, и это был первый в мире коррелятор...

Изложенное охватывает только небольшую страницу в блестящей научной биографии Владимира Иосифовича Векслера - выдающегося советского ученого физика...

(Из статьи Ю.М.Сухаревского "В годы войны", в сб. "Воспоминания о Векслере", М., "Наука", 1987 г.)

Член-корреспондент АН СССР Венедикт Петрович Джелепов, директор Лаборатории ядерных проблем (1956-1989 гг.), почетный директор ЛЯП (1989-1999 гг.).
...Сообщение о вероломном нападении фашистской Германии на нашу страну я услышал по радио 22 июня в 12 часов дня... Через несколько дней в конференц-зал института были приглашены все молодые сотрудники ФТИ, и А.Ф.Иоффе объявил, что... буквально с завтрашнего дня все присутствующие в этом зале переводятся на оборонные работы...

В течение следующего месяца ядерные лаборатории были расформированы. И.В.Курчатов с сотрудниками своей основной лаборатории перешел на работы по размагничиванию кораблей, которыми руководил в Физтехе в то время профессор А.П.Александров (позже президент АН СССР). М.С.Козодаев и я были направлены в лабораторию профессора Ю.Б.Кобзарева (ныне академика), возглавлявшего в Физтехе работы по радиолокации самолетов.

Лиза Ильина, 11-а класс, гимназия №3.
Институту было приказано срочно эвакуироваться в Казань... 23 августа буквально с последним эшелоном мы поздно вечером прошли на восток через станцию Мга. Как потом выяснилось, через несколько часов немцы варварски ее разбомбили и замкнули Ленинград в кольце блокады. В Казань мы прибыли в первой декаде сентября. Лаборатория Ю.Б.Кобзарева уже начала работать. М.С.Козодаев, до этого много работавший в лаборатории А.И.Алиханова над созданием электроники для ядерно-физических исследований и хорошо знавший радиотехнику, легко вошел в курс новых разработок. Мне было много труднее, тем более что радиолокационная техника очень специфична и резко отличается от общей радиотехники, с которой я как-то еще был знаком. Юрий Борисович был прекрасным, внимательным руководителем, а его ближайшие сотрудники - высококвалифицированные специалисты Н.Я.Чернецов и П.Н.Погорелко приняли нас очень радушно, и дело пошло. Лаборатории было поручено создать станцию орудийной наводки. Все, начиная с руководителя и включая механиков, работали напряженно, с утра до позднего вечера. Были трудности, не всегда могли быстро найти нужные детали и материалы. Мастерские не справлялись в срок с заказами. Но все было преодолено, и в ноябре 1942 года станция была готова. Мы ее смонтировали на автоприцепе. В декабре, разместив саму станцию в товарном вагоне, а прицеп на платформе, Н.Я.Чернецов, я и механик с одним из военных эшелонов отправились в Москву. Так как в вагоне было очень холодно, то обогревались мы керогазом, тем самым грубо нарушая существующие железнодорожные правила.

В середине декабря мы сдали станцию на полигонные испытания. Работа получила хорошую оценку. Это явилось одним из вкладов физтеховцев в дело обороны страны...

(В.П.Джелепов, из воспоминаний "Вклад внес каждый", еженедельник "Дубна", 8 мая 1985 г.)

Член-корреспондент АН СССР Михаил Григорьевич Мещеряков, основатель и первый директор Лаборатории вычислительной техники и автоматизации (1966-1988 гг.), почетный директор ЛВТА (1988-1994 гг.).
В 1940-41 годах я работал заведующим циклотронной лаборатории Радиевого института Академии наук СССР... Когда началась война, я вступил добровольцем в народное ополчение и был зачислен в состав 3-й Ленинградской дивизии народного ополчения. В этой дивизии пробыл недолго, что-то около месяца. Дивизия была составлена из научных работников, инженеров, конструкторов, в ней было много таких, как я, младших лейтенантов запаса. Поэтому большую часть из нас, в том числе и меня, откомандировали в другие части, где не хватало офицеров. В начале сентября, таким образом, я был переведен в 261-й артиллерийский дивизион, который оборонял от наступающих фашистов город Колпино. Советские войска оказали героическое сопротивление превосходящим силам противника, но были вынуждены отступить. Ленинград очутился в кольце блокады.

17 сентября я был легко ранен и контужен, но остался в строю. Воевал до 20 ноября 1941 года. Однако последствия контузии оказались тяжелыми, и меня отправили в госпиталь, где дважды оперировали, долго лечили. После выхода из госпиталя, 26 июня 1942 года, меня переправили за линию фронта через Ладожское озеро.

Во время блокады, в 1941-42 годах, моя семья - жена, дочка и мать оставались в Ленинграде, пережив со всем мужественным населением этого города голод и холод, варварские бомбардировки гитлеровцев. И только весной в апреле 1942 года они были переправлены по "дороге жизни" через Ладожское озеро и затем выехали на восток страны.

В июле 1942 года я добрался до Казани, куда еще осенью 1941 года были эвакуированы ленинградские институты естественного профиля, в том числе и Радиевый институт. В конце 1942 года в Казань приехал Игорь Васильевич Курчатов, до этого занимавшийся размагничиванием кораблей на Черном море. Вокруг Курчатова начали собираться его ученики и бывшие сотрудники. Все горели желанием возобновить работы по "урановой проблеме"...

(М.Г.Мещеряков, "По зову Родины", еженедельник "Дубна", 8 мая 1985 г.)

Академик Георгий Николаевич Флеров, основатель и первый директор Лаборатории ядерных реакций (1957-1990 гг.).
...Вероломно начатая война прервала наши исследования. Всем нам казалось, что исход схватки двух огромных сил будет ясен довольно быстро. И поэтому Курчатов не считал возможным дальше тратить усилия на ядерную физику, которая в этот момент казалась ему чем-то слишком далеким от жизни, от войны...

Я вступил в народное ополчение, но вскоре меня направили на курсы инженеров по спецоборудованию самолетов в Йошкар-Олу, где в течение четырех месяцев мы изучали авиационную технику. Тогда у нас появились пикирующие бомбардировщики, знаменитые потом "Пе-2". Задача заключалась в том, чтобы освоить автоматику для вывода из пике во время бомбометания. Самолеты обладали высокой скоростью, и пилот часто терял сознание от перегрузок. В таких случаях выводить самолеты из пике должна была автоматика. Нас и готовили для того, чтобы эффективно использовать на фронте новую боевую технику.

Из сводок Совинформбюро мы узнавали, что фашисты рвутся к Москве. Я подал рапорт с просьбой, чтобы меня направили на фронт. Мне отказали. Потом после разгрома немцев под Москвой стало ясно, что война будет затяжной. Мысли все больше и больше возвращались к ядерной физике, к тому, чем мы занимались в мирное время...

Закончив курсы в Йошкар-Оле, я получил направление на одну из разведывательных авиаэскадрилий на Юго-Западном фронте и приступил к службе. После очередной передислокации наша часть оказалась в Воронеже, где осталась неэвакуированной университетская библиотека. Просматривая американские физические журналы, которые несмотря на войну туда каким-то чудом попали, я очень хотел найти какие-либо подтверждения нашей работы по спонтанному делению или отклики на нее. Но их не было, как и вообще не было в последних журналах никаких статей по проблеме деления урана, причем, не было не только статей ученых Англии и Франции - европейских стран, ввергнутых в мировую войну, но и статей ученых США. Становилось ясно, что публикации работ в этой области прекращены.

Я забил тревогу! Писал в Президиум Академии, в Государственный комитет обороны, наконец - И.В.Сталину.

К середине 1942 года в ГКО уже имелось достаточно сведений о том, что работы по созданию атомной бомбы ведутся как в фашистской Германии, так и в США. В октябре 1942 года Курчатов был вызван в Москву, и ему было поручено подготовить развитие работ в этой области в Советском Союзе и возглавить практическое создания ядерного оружия. Тот факт, что разработка научных основ "урановой проблемы" была начата еще в предвоенные годы, во многом определил успех в решении этой грандиозной и жизненно важной задачи.

(Из воспоминаний, опубликованных в газете "Московские новости", 1985, N16)

Академик Илья Михайлович Франк, основатель и первый директор Лаборатории нейтронной физики (1957-1988 гг.), почетный директор ЛНФ (1988-1990 гг.).
Как только был объявлен призыв в народное ополчение, мы, сотрудники ФИАНа, естественно, стали стремиться на фронт, но один за другим получили отказ... Лишь годы спустя стало ясно, что тогда советским правительством было принято исключительно дальновидное решение: несмотря на трудности войны, сохранить научные кадры, научный потенциал страны. Почти все фиановцы получили бронь...

После прибытия в Казань мы сразу встали перед проблемой, чем заниматься. Нужно было изменить тематику научных исследований и быстро включиться в работы, необходимые для фронта. Связь теории с практикой в то время приобретала первостепенное значение...

Всем известно, что Д.В.Скобельцын с помощью камеры Вильсона сделал замечательные работы по гамма-лучам, по комптон-эффекту, провел исследования бета-излучения и впервые применил не только магнитное поле, но и стереоскопические фотографии, на которых можно было видеть события во всех деталях. Дмитрий Владимирович сразу же стал думать, не пригодится ли это в госпиталях. Он разработал метод стереорентгеновских снимков, был сделан специальный прибор, с помощью которого можно точно определить положение осколка в теле раненого. Прибор испытывал сам Н.Н.Бурденко, главный хирург Красной армии.

Вместе со своим аспирантом О.Н.Вавиловым я занимался вопросами исследования гамма-лучей ионизационным методом. На его основе был разработан прибор для измерения стенок стволов стрелкового оружия. Задача оказалась не очень простая, так как зафиксировать внутри ствола положение радиоактивного источника было весьма сложно. Когда ствол поворачивали, положение источника изменялось, и это приводило к ошибкам в измерениях. Был предложен компенсационный метод с использованием ионизационных камер. Наш прибор, созданный совместно с Институтом машиноведения АН СССР, был практически нечувствителен к малым перемещениям источника излучения, он позволял измерять сталь толщиной до 10 см с точностью не менее десятых миллиметра. Мы сами отвезли прибор на один из уральских заводов, где он был детально проверен, испытан и принят в качестве контрольного.

Хорошо известно сейчас о многих других работах фиановцев, выполненных в военные годы. Огромную пользу принесли работы по акустической локации самолетов, минной акустике на флоте, прибор для контроля клапанов авиационных моторов, специальные светосоставы, дающие световую вспышку под действием инфракрасных лучей (они использовались для целей ночного видения и сигнализации)...

Хочу еще добавить, что в военную пору мы считали главной задачей помогать фронту всеми силами и в первую очередь делать то, что может быть полезно сию минуту. Но позднее мы убедились: многие работы военных лет оказались ценны и потому, что в них были заложены перспективные идеи, получившие потом развитие...

(И.М.Франк, из воспоминаний "Думая о будущем", еженедельник "Дубна", 8 мая 1985 г.)