Ветераны нашего Института

"Не может быть!" - воскликнут и спортсмены, играющие с ним в настольный теннис, и молодые ученые, знающие Л.С. Ажгирея по опубликованным работам. Действительно, за последние годы он опубликовал десятки работ, что характерно для ученого, находящегося в расцвете лет.

Тем не менее, 10 января 2004 года Леонид Степанович отметил 70-летний юбилей!

Л.С. Ажгирей, профессор, доктор физико-математических наук, автор более 140 научных работ, принадлежит к наиболее колоритным ученым ОИЯИ. Он пришел в Институт ядерных проблем (впоследствии ОИЯИ) в далеком 1955 году сначала дипломником, а затем был зачислен в штат Института. Здесь судьба свела его с выдающимся советским ученым и организатором науки - Михаилом Григорьевичем Мещеряковым. Начиная с этой первой встречи, их судьбы оказались тесно связанными. К приходу Леонида Степановича в группе М.Г. Мещерякова (усилиями И.К. Взорова, В.П. Зрелова, Б.С. Неганова и других сотрудников) был развит и практически реализован новый в то время и весьма эффективный метод исследования продуктов ядерных реакций - магнитный анализ. Его можно назвать кинематическим, поскольку он опирается на законы сохранения импульса и энергии, и в этом смысле его справедливость не вызывает никаких сомнений. Если ядерная реакция является двухчастичной (или, как говорят профессионалы, бинарной), то по импульсному распределению одной из вылетающих частиц (например, протона) можно однозначно судить о массе второй вылетающей частицы и, тем самым, о ее типе.

Первоначально возможности этого метода были изучены в наиболее простом случае протон-протонных столкновений. Измеряя импульсные распределения вылетающих под различными углами протонов, М.Г. Мещеряков с коллегами пришли к выводу, что рождение пионов в протон-протонных столкновениях происходит путем возбуждения еще плохо изученной в то время дельта-изобары, - несомненно, выдающийся по тем временам результат.

Витала мысль использовать этот новый метод для исследования внутренних структур в атомных ядрах с помощью частиц высокой (по тем временам, конечно) энергии, и Л.С. Ажгирей со всей энергией молодости активно подключился к реализации этого направления. Интенсивная работа группы физиков увенчалась замечательным успехом - экспериментальным доказательством того, что в атомном ядре на короткое время образуются объекты типа дейтрона (квазидейтроны, или "флуктоны", как назвал их Дмитрий Иванович Блохинцев), которые можно увидеть, успев за это время выбить их высокоэнергичными протонами (своеобразный протонный микроскоп). За эту работу авторы были удостоены государственных дипломов об открытии и премии ОИЯИ. Позднее аналогичным методом в ядре были обнаружены и квазиальфачастицы (В.И. Комаров, О.В. Савченко и др.)

Тот же методический подход привел к еще одному замечательному результату. Оказалось, что при облучении ядер высокоэнергичными протонами с заметной вероятностью рождаются пионы, энергия которых превышает максимально возможную энергию пионов, возникающих при столкновении налетающего протона с покоящимся протоном. Для рождения таких пионов налетающий протон должен был бы сталкиваться в ядре с объектом более тяжелым, чем нуклон! Не останавливаясь на интерпретации взаимосвязи отмеченных эффектов, подчеркнем, что они явились первым экспериментальным доказательством того, что при столкновении высокоэнергичных протонов с ядрами имеет место явление кумуляции, то есть сосредоточение энергии нескольких частиц на одной. Впоследствии исследование и физика этих явлений были подняты на достойную высоту академиком Александром Михайловичем Балдиным (а также Георгием Александровичем Лексиным из ИТЭФ). Третьим замечательным результатом группы Мещерякова и Л.С. Ажгирея является первое экспериментальное наблюдение в неупругом рассеянии протонов на ядрах возбуждения коллективных состояний ядер. Позднее это явление стало очень важным средством исследования природы гигантских резонансов атомных ядер.

Еще одним важным результатом Л.С. Ажгирея стал успешно выполненный им фазовый анализ накопленных группой данных о протон-протонном рассеяния при 660 МэВ, при энергии выше порога рождения пионов. В этой области фазы рассеяния становятся комплексными, что существенно усложняет задачу их нахождения. Этот результат позволил с большой достоверностью восстановить вид нуклон-нуклонных сил.

Отмеченные здесь достижения, несомненно, являются выдающимися. Фактически каждое из них развилось впоследствии в отдельное научное направление.

Интересы Л.С. Ажгирея плавно эволюционировали от исследования упругих и неупругих столкновений высокоэнергичных дейтронов с атомными ядрами до исследования фрагментации дейтронов на ядрах. Упругое и неупругое рассеяние дейтронов позволило Леониду Степановичу детально разобраться в физике многократных столкновений нуклонов дейтрона с нуклонами атомных ядер. Хотя к каким-либо нетривиальным результатам эти исследования и не привели, тем не менее они стали очень важным этапом в развитии релятивистской ядерной физики, поскольку показали, к каким явлениям могут привести простые с концептуальной точки зрения многократные столкновения нуклонов с нуклонами.

Работы по фрагментации дейтронов на ядрах нацелены на выяснение внутренней структуры дейтрона на малых расстояниях. На относительно больших расстояниях - скажем, 0,5 х 10-13см - структура дейтрона более или менее известна. Однако на меньших расстояниях ситуация из-за рождения мезонов и возможного прямого включения в игру кварковых степеней свободы становится неопределенной, и требуются большие и дорогостоящие усилия, чтобы распутать ее. Первые работы этого направления были нацелены на исследование спектров протонов, вылетающих с большими поперечными импульсами относительно направления пучка дейтронов. Такие события соответствуют большим (~1 ГэВ/c) импульсам, передаваемым от дейтрона к ядру. Л.С. Ажгирею и его группе удалось связать измеряемые характеристики этого процесса с тем, что происходит на малых расстояниях между нуклонами в дейтроне. В последующих работах в "игру" были введены поляризованные дейтроны, то есть дейтроны. Включение в рассмотрение спиновых эффектов существенно уменьшает неопределенности задачи о взаимодействии нуклонов на малых расстояниях.

За эти работы, выполненные Леонидом Степановичем и его сотрудниками совместно с коллегами из Лаборатории высоких энергий (Н.М. Пискуновым, И.М. Ситником, Е.А. Строковским, В.П. Ладыгиным, Л.С. Золиным, А.Г. Литвиненко и др.) он был удостоен I и II премий ОИЯИ за 1997 и 1999 годы.

Из сказанного несомненно следует, что в лице Л.С. Ажгирея мы имеем дело с физиком большого масштаба. Однако Леонид Степанович не только крупный физик с великолепно развитой физической интуицией, но и замечательный методист. Хорошо известны его работы, относящиеся к системам искровых и пропорциональных камер, методике измерений времени пролета сцинтилляционными счетчиками, поляриметрии пучков поляризованных дейтронов. Под его руководством был сооружен прецизионный магнитный спектрометр с проволочными камерами на линии с ЭВМ для исследования продуктов ядерных реакций на пучках синхрофазотрона ОИЯИ.

Научная характеристика Л.С. Ажгирея будет неполной, если хотя бы кратко не затронуть еще одну сторону его личности. Дело в том, что Леонид Степанович оказывает существенное влияние на процесс смены поколений в науке, воспитывая высококвалифицированных ученых. Его сотрудниками в свое время, например, были В.В. Иванов и П.В. Зрелов (нынешние директор и заместитель директора ЛИТ), М.А. Игнатенко и многое другие. Плодотворная педагогическая, воспитательная деятельность Леонида Степановича была в 1976 году отмечена орденом Дружбы народов.

Л.С. Ажгирей хорошо известен как высококвалифицированный эксперт в своей области знаний, он активно рецензирует диссертации и различные проекты, что отнимает у него изрядное количество времени и сил.

Леонид Степанович - в высшей степени скромный и порядочный человек и не любит "выпячиваться". Несмотря на определенную сдержанность, он любит и понимает шутку и сам обладает очень тонким чувством юмора. Он доброжелателен к людям и коллегам. Все, кто близко знает его, относятся к нему с большой теплотой и сердечностью, а его друзья-соперники по настольному теннису, узнав о юбилее, организовали ему веселое и очень сердечное чествование.

В заключение от имени многочисленных коллег мы желаем семье и близким Л.С. Ажгирея здоровья и благополучия, а самому Леониду Степановичу - продолжения радостей второй научной молодости, которую он, несомненно, переживает.

А.Г. Ольшевский,
А.В. Ефремов,
Г.А. Шелков,
В.Н. Жмыров,
Н.П. Юдин