Меридианы сотрудничества

Интересы Г. Н. Флерова были чрезвычайно разнообразны. Однако я считаю, что он был, прежде всего, выдающимся ядерным химиком, т. е. ученым, изучающим взаимные превращения атомных ядер химических элементов. А для этого требуется использовать подходы и методы как ядерной физики, так и (радио)химии. Он пришел от физики к синтезу двух наук естественным путем, все время учась в процессе своих исследований. Когда он занимался физикой деления, кинетикой нейтронов, а затем созданием ядерного оружия, он постоянно сталкивался с проблемами получения разнообразных сверхчистых материалов и создания методов контроля их чистоты. Может быть, менее известно, что радиохимический анализ продуктов ядерных взрывов позволяет судить о некоторых важных физических характеристиках, которые не поддаются инструментальным измерениям. К тому же, в свое время, продукты атмосферных ядерных испытаний, доставляемые ветром через границы, давали информацию о достижениях тогдашних недругов. Поэтому радиохимическим анализом продуктов взрывов занимались с обеих сторон лаборатории с десятками, если не сотнями сотрудников. Г. Н. Флеров много общался с химиками, в частности, с геохимиками, и в своих работах по мирным приложениям ядерных методов.

В Дубне Г. Н. Флеров открывал новую страницу своей научной биографии. Он нисколько не сомневался, что в ожидаемом разнообразии элементов - продуктов реакций с тяжелыми ионами - будет гораздо легче разобраться, если комбинировать физические и химические инструменты исследования. В самом начале создания ЛЯР он организовал совещания по перспективам химического изучения новых элементов, которые собирался получать в лаборатории, пригласив хорошо ему знакомых ведущих радиохимиков из знаменитых институтов и университетов (Курчатовский, Радиевый, ГЕОХИ, МГУ, ЛГУ). И с первых же дней формировал в лаборатории и химическое подразделение, приглашая молодых специалистов. Он целенаправленно стремился извлечь пользу из открытости и международного характера ОИЯИ, который он с самого начала воспринимал всерьез. В результате, ядром будущего химического отдела стали выпускники кафедры радиохимии ЛГУ и группа химиков-аналитиков из тогдашней Чехословакии. С годами география привлечения молодежи и специалистов из России и других стран (в том числе неучастниц) расширялась, и отдел стал одним из самых интернациональных в истории ОИЯИ.

Очень важно, что Г. Н. Флеров видел в химических методах не только интеллектуальный сервис для физических задач, но сознательно поддерживал также разработки новых методов для разделения и изучения свойств новейших элементов. Его решительная поддержка таких фундаментальных химических исследований привела к тому, что некоторые направления в изучении химии новых элементов были начаты в ЛЯР почти на одно поколение раньше, чем в других аналогичных центрах.

Я вовсе не собираюсь утверждать, что Г. Н. Флеров был таким же выдающимся химиком, как и физиком. Дело совсем в другом. Он как-то скорее нутром, чем на основании логики собственного знания, чувствовал, что химия может сделать и что, все-таки, нет. Поэтому он в основном приходил к химикам с идеями и задачами, которые часто были трудны, но осуществимы. А если нет - он был открыт деловому обсуждению. Ему помогала прекрасная способность при переходе от одной темы к другой или совсем другой мгновенно мобилизовать все свои знания о предмете и его связях. (Иногда просто напрашивается аналогия с организацией хранения и извлечения данных в компьютере.)

Имея перед глазами такой поучительный пример, можно только сожалеть, что в отличие от ряда других стран, в России не учили специальности "ядерная химия" и не учат до сих пор. Мне кажется, что физикам очень часто помогло бы интуитивное понимание возможностей химии, которое было у Г. Н. Флерова.

Иво ЗВАРА,
член-корреспондент Чехословацкой АН.