Из воспоминаний о В.И.Векслере

Академик М. А. Марков:
...Близкие, товарищи, ученики и сотрудники Владимира Иосифовича подробно расскажут о его беззаветном служении науке, его открытиях, заложивших основу всей современной ускорительной техники, экспериментальную основу современной физики высоких энергий.

И мы, и история благодарны Владимиру Иосифовичу за все то, что он сделал для нашей науки.

Профессор И. В. Чувило:
В.И.Векслер был одним из крупнейших научных авторитетов мировой физики высоких энергий. Ни одна крупная конференция по этим проблемам не была мыслима без его участия. Он имел широкие научные контакты, и его глубоко уважали такие ученые, как Р.Вилсон, Э.Макмиллан, Р.Маршал (США), Д.Адамс (Англия) и многие другие.

Он оставил после себя богатое научное наследие, на базе которого возникли крупные научно-технические направления: современная техника ускорения заряженных частиц и развивающаяся на этой основе фундаментальная физическая наука - физика элементарных частиц. Они навсегда останутся ему памятником.

Академик И. М. Франк:
Президент АН СССР М.В.Келдыш поручил В.И.Векслеру создать в Академии наук новое отделение - Отделение ядерной физики.

Первоначально Владимир Иосифович осторожно и даже отрицательно отнесся к этой идее. Он исходил из того, что академиков - специалистов по ядерной физике немного. Отделение не будет иметь большой опоры в институтах Академии наук и тем самым займет второстепенное место по сравнению с Отделением общей физики. Действительно, в Отделение первоначально вошли только семь академиков, правда, очень авторитетных. Назову только тех, кого с нами уже нет: В.И.Векслер, И.Е.Тамм, Л.Д.Ландау, А.И.Алиханов.

...Он приходил в институт (ФИАН - ред.), говоря, что у него возникли “пальцеобразные” соображения. Так он называл гипотезы, обоснованные соображениями “на пальцах”. Он сразу же рассказывал их, заранее зная, что они вызовут возражения. Возникал спровоцированный им спор, спор яростный, переходящий в крик всех его участников. Несомненно, для В.И.Векслера это было частью творческого процесса. По ходу спора он приводил все новые и новые доводы, дополняющие или видоизменяющие высказанную идею. Мысль его продолжала работать и после спора. На следующий день соображения могли быть иными, причем он никогда не настаивал на своих ошибках. Не только богатство идей, но и желание их немедленно обсуждать были для него характерны.

...По инициативе В.И.Векслера в 1965 году был основан привычный нам теперь журнал “Ядерная физика”, главным редактором которого он был до конца жизни.

Академик Г. Н. Флеров:
...Надо сказать, что выступал он очень просто. И все слова его были простыми, понятными, но в итоге именно из этих простых “кирпичей” строилось замечательное, удивительно стройное здание. После его лекции возникало чувство: почему же ты сам этого не сделал.

...И вот на Памире появился Владимир Иосифович. Наладились семинары, да и просто товарищеские беседы. Надо сказать, что это удивительно, как мастерски ему удавалось из выступлений, порой даже очень сбивчивых, выхватывать экспериментальную истину или теоретическую трактовку, потом немного изменить ее и сделать уже окончательной, но сделать это так, чтобы тот, кто выступал, считал ее своей. Это было великолепно.

Прекрасное знание возможностей аппаратуры, предельно ясное понимание проблем физики космических лучей и очень четкое сопоставление экспериментальных фактов позволяли ему делать очень важные выводы. К этому можно добавить его простоту в общении, удивительно товарищеские отношения со всеми - от руководителей экспедиции до водителей; но все это - при большой требовательности.

Владимир Иосифович оказался великолепным скалолазом. Он, как кошка, взбирался на скалы, иногда, на наш взгляд, он шел совсем не туда, куда было нужно, но потом оказывалось, что он приходил в нужное место. И уже потом, через много лет я понял, что в этих восхождениях Владимира Иосифовича сказывались его характер, его стиль работы: настойчивость в продвижении к цели, умение и потребность идти к ней нешаблонными путями.

...Я много советовался с Владимиром Иосифовичем при конструировании и наладке наших ускорителей, и это всегда приносило большую пользу. А вечерами мы прогуливались от города к лабораториям и мечтали о том, какими путями идти дальше, как ускорять все более тяжелые ионы до все более высоких энергий. Сейчас мы пытаемся использовать ускорительную технику для решения прикладных задач, что необходимо как для Советского Союза, так и для стран-участниц нашего института в Дубне. И мы обратились к самому маленькому циклическому ускорителю - микротрону, принцип работы которого полностью основывается на идеях Владимира Иосифовича.

Мне кажется глубоко символичным то, что улица в Дубне, названная именем Владимира Иосифовича Векслера, идет параллельно Волге. Подобно тому, как Волга берет начало на Валдае в небольшом родничке с исключительно чистой водой и затем, наполняясь, становится могучей рекой, так и то, что было заложено Владимиром Иосифовичем Векслером, является основой наших многочисленных современных ускорителей. Очень многие из них базируются на принципах Векслера или на прототипах, созданных Владимиром Иосифовичем и его учениками. Все это позволило продвинуться в глубины ядер и ведет нас в безграничный океан новых частиц и явлений микромира.

И мы должны помнить то, что сделал Владимир Иосифович, а в методах и способах работы следовать его стилю.

Академик А. М. Балдин:
В.И.Векслер был, конечно, творческой личностью, лидером мировой науки в ускорительной физике, выдающимся инженером-изобретателем. Но он также обладал чрезвычайно редкими в то время качествами: умел взаимодействовать с очень большим количеством крупнейших специалистов – был коллективистом.

Профессор В. П. Саранцев:
Вдохновителем работ по коллективным методам ускорения был их руководитель - академик Владимир Иосифович Векслер. Наша вера в В.И.Векслера была безграничной. Мы принимали его целиком, со всеми его достоинствами и недостатками. Нам импонировала его безграничная преданность науке, которая сочеталась с удивительными человеческими качествами. В нем никогда не было высокомерия и снисходительного отношения к молодежи. Нам нравились жаркие дискуссии по ускорителю, инициатором которых он всегда выступал. Он генерировал такое количество идей, что нам не хватало суток, чтобы отобрать из них нужные. Для нас, уже имевших за плечами десятилетний опыт общения и работы с В.И.Векслером, это было не очарование встречи с интересным человеком - это была любовь, прошедшая через испытания неудачами и успехами. Все его поступки диктовались убеждениями, и это был единственный критерий. Он мог публично заявить о своем отрицательном отношении к какой-то работе и также публично объявить о своей неправоте в той или иной оценке. Если ко всему сказанному добавить, что В.И.Векслер обладал поистине удивительной научной интуицией, которая давала ему возможность практически безошибочно определять перспективные направления как теоретических, так и экспериментальных работ, то, я думаю, станет ясной обстановка, в которой велись первые работы над новым принципом ускорения частиц.

Он всегда говорил нам, молодым, о том, что талант и предательство - взаимоисключающие понятия. Если человек кривит душой, он теряет талант. Он в это твердо верил и следовал этому принципу. Неуемный ум Владимира Иосифовича породил такое обилие ускоряющих систем, многие из которых реализованы, и, безусловно, многие еще ждут, а некоторые и не дождутся своей реализации.

Профессор А.Н.Горбунов (ответственный редактор и составитель книги “Воспоминания о В.И.Векслере”):
В.И.Векслер был неутомимым организатором и руководителем исследований по физике космических лучей начиная с середины 30-х годов, а затем исследований в области физики ускорителей и физики высоких энергий в Физическом институте им. П.Н.Лебедева АН СССР и Объединенном институте ядерных исследований.

Владимир Иосифович с полным правом может считаться основателем большой школы физиков, а точнее, даже не одной, а нескольких школ: школы физиков-экспериментаторов и теоретиков – специалистов в области ядерной физики, физики высоких энергий и космических лучей, школы физиков – специалистов в области разработки методов ускорения частиц.

Владимир Иосифович Векслер, его бесконечная преданность науке, его самоотверженный труд до последних дней жизни, его увлеченность, его высокая принципиальность и чистота, высокая требовательность к себе и своим сотрудникам, его доброта, человечность и любовь к людям, нетерпимость ко всякого рода фальши, его смелость в науке, его умение своим личным примером зажечь энтузиазм к труду, его неколебимая уверенность в достижении цели, его внимание к товарищам и готовность немедленно прийти на помощь советом и делом, его живой интерес к жизни и заботам своих сотрудников, к результатам их работы – все это блестящий пример для подражания.

Академик В. И. Гольданский:
Больше всего меня поражали, более того, восхищали в В.И. его исключительная работоспособность, сочетание редкостного таланта с одержимостью исследователя. Для него были характерны довольно редкое сейчас качество неутомимого любопытства в науке, стремление лично увидеть, а то и придирчиво ощупать детали экспериментальной установки, лично докопаться до сути теоретической работы, проверить ее “на прочность”.

Профессор А. Л. Любимов:
В.И.Векслер вошел в историю прежде всего как ученый, открывший принцип автофазировки. Создание основанных на этом принципе ускорителей на высокие энергии определило бурное развитие и поразительные успехи физики частиц - наиболее фундаментального раздела современной физики. Треть Нобелевских премий по физике за последние полвека была присуждена за открытия в этой области исследований (включая создание новых экспериментальных методов). К сожалению, Нобелевской премией открытие принципа автофазировки отмечено не было, хотя оно эту премию, безусловно, заслуживало.

Под руководством В.И.Векслера в Памирских экспедициях ФИАН 1945-46 г. были открыты электронно-ядерные ливни, то есть процессы множественного образования частиц в ядерных взаимодействиях при высоких энергиях. За это открытие была присуждена Сталинская премия 1-й степени, однако, среди лауреатов премии Векслера не было.

В.И.Векслер создал синхрофазотрон и Лабораторию высоких энергий и был первым ее директором. Однако, в течение 36 лет, прошедших после смерти Векслера, этой лаборатории не могли присвоить его имя. Все мы, занимающиеся физикой высоких энергий, в долгу перед Владимиром Иосифовичем.

Профессор А. А. Коломенский:
Деятельность В.И.Векслера оставила глубокий след в развитии ряда областей: физики космических лучей, физики ядра, физики высоких энергий, физики плазмы...

Доложенные В.И.Векслером в 1956 году в Женеве на Первой Международной конференции по ускорителям идеи по коллективным методам ускорения вызвали большой интерес и послужили толчком к развитию соответствующих исследований в разных странах.

Академик НАН Украины Я. Б. Файнберг:
Существует справедливая закономерность судьбы по-настоящему больших ученых, заключающаяся в том, что с течением времени сделанное ими в науке и их неповторимые личности не только не забываются, но их значимость и влияние на дальнейшее развитие науки только усиливаются. К таким физикам, являющимся гордостью нашей и мировой науки, несомненно, принадлежит Владимир Иосифович Векслер.

Профессор А. А. Васильев:
Идеи Владимира Иосифовича позволили продолжить движение в область физики высоких энергий в тот момент, когда казалось, что достигнуты пределы по повышению энергии ускоренных частиц. Открытый им принцип автофазировки, те типы ускорителей, которые он предложил (синхротрон, синхрофазотрон, синхроциклотрон, микротрон), новые методы ускорения, коллективные методы ускорения – это на долгие годы определило путь как физики высоких энергий, которая получила адекватную базу, так и физики пучков и ускорителей.

Профессор И. Н. Мешков:
Есть люди, имена которых входят в историю мировой науки навсегда, а сами они становятся легендой еще при жизни. Сколько таких выдающихся личностей знает отечественная физика! И Владимир Иосифович Векслер, несомненно, в их ряду...

Одна из легенд о нем. Почему за “автофазировку” не дали Нобелевскую премию? Наиболее правдоподобной выглядит следующая версия. Когда Векслера и Макмиллана выдвинули кандидатами на Премию, решение было очевидным. Но! По статусу Премии требовалось представить Нобелевскому комитету документальные свидетельства реализации идеи кандидатов – где, когда, что получено, и т.д. Вот тут и сработала наша “абсолютная” секретность – ведь нужно было раскрыть “тайну государственной важности, рассказав, что в ФИАНе работает электронный синхротрон (к тому времени уже и побольше первого)! Такое было невозможно. И хотя американцы “не уберегли” свои секреты, сообщив данные по своим синхротронам и синхроциклотронам, Нобелевский комитет мудро решил не обижать одного из соавторов открытия, и Премию не присудили обоим. Правда, в 1951 году Макмиллану воздали-таки должное, отметив его Премией – вместе с Г.Сиборгом, за открытие трансурановых элементов Нептуния и Плутония.

А работа В.И.Векслера так и осталась символом “Большой Победы”... советской бюрократии над наукой – страна лишилась своего Нобелевского лауреата. В своем последнем интервью “Известиям” Нобелевский лауреат, академик А.М.Прохоров с горечью вспоминал этот факт...

Академик АН Казахской ССР Н. А. Добротин:
Исследования, проведенные Владимиром Иосифовичем на Эльбрусе, послужили основой его докторской диссертации “Тяжелые частицы в космических лучах”, защищенной им в 1940 г. В этой диссертации были не только рассмотрены методические вопросы, связанные с использованием пропорциональных счетчиков, но и описан и проанализирован новый, открытый Владимиром Иосифовичем и его сотрудниками эффект образования сравнительно медленных вторичных мезонов в актах ядерных взаимодействий, вызванных частицами космических лучей.

За два года (1944 и 1945) под руководством В.И.Векслера были продолжены эльбрусские исследования медленных, сильноионизирующих частиц, вторичных мезонов в космических лучах, началось изучение образования ливней ядерно-активными частицами космических лучей... На Памире закладывались конкретные направления и экспериментальные подходы к дальнейшим исследованиям космических лучей, приведшие к результатам первостепенного значения для всей физики высоких энергий. Послевоенные годы были первым периодом развития и становления нашей атомной промышленности и физики высоких энергий. Страна очень нуждалась в соответствующих специалистах. И Памирская станция стала для них добротной школой, которую прошло чуть ли не 200 молодых физиков, многие из которых занимают ведущее положение в нашей науке.

Профессор Э. А. Перельштейн:
В существующих в то время ускорителях достижимые энергии принципиально ограничивались законами релятивистской механики. Эта трудность была преодолена впервые в предложенном в 1944 году В.И.Векслером микротроне. Этот ускоритель впоследствии нашел применение как инжектор электронов и позитронов в ядерно-физических исследованиях. В наши дни микроторон широко используется для решения научно-исследовательских и прикладных задач.

Занимаясь теорией микротрона, В.И.Векслер пришел к открытию, которое по сути создало базу для развития физики высоких энергий. Чтобы сохранить резонансное ускорение релятивистских частиц в циклических ускорителях, он предложил использовать электрические и магнитные поля с медленно изменяющимися во времени характеристиками. Классификация основных типов таких ускорителей, предложенная В.И.Векслером, охватывает все сооруженные и проектируемые сейчас установки.

Работоспособность перечисленных ускорителей всех типов определяется открытым В.И.Векслером и позднее независимо американским физиком Макмилланом принципом автофазировки.

Профессор Г. Б. Жданов:
Сейчас нам остается только удивляться остроте физической интуиции В.И.Векслера...

Кандидат физико-математических наук Л. Е. Лазарева:
Владимир Иосифович Векслер. Какой он был? Высокий или нет? Красивый или нет? Для него такие определения не подходили. Вы видели умные, теплые, карие глаза, быстрые эмоциональные реакции и ощущали всем своим существом ту необычайную динамику восприятия жизни, которая была так присуща Векслеру.

Профессор Б. М. Болотовский:
У меня на письменном столе под стеклом лежит портрет Владимира Иосифовича. Высокий лоб, короткие зачесанные назад седеющие волосы, надо лбом непослушный хохолок. Очки в тонкой металлической оправе. Он смотрит прямо на меня, но меня не видит, он думает о чем-то своем. Губы не то скептически поджаты, не то слегка растянуты в едва заметной ехидной улыбке. Кажется, что фотосъемка ненадолго прервала его работу, очередное горячее обсуждение. Вот сейчас съемка закончится, и он выскажется, и спор будет продолжен.

Глядя на эту фотографию, я думаю о том, какой он был сильный, яркий и добрый человек, как много он сделал. И о том, как рано он ушел из жизни.

Доктор физико-математических наук Н. Б. Делоне:
И все же именно первая Памирская экспедиция сложила у меня тот образ В.И.Векслера, который и сейчас ярко стоит у меня перед глазами – человека редкого таланта и исключительных душевных качеств, щедро растрачиваемых на своих учеников и сотрудников. Я всегда вспоминаю с гордостью – он был моим Учителем.

Кандидат физико-математических наук, доктор биологических наук Л.Н.Белл:
На меня, бывшего аспиранта Владимира Иосифовича (в середине 40-х годов), пожалуй, наибольшее впечатление производило его постоянное “горение”. Казалось, что внутри В.И. непрерывно действует мощный источник энергии. Трудно было понять, откуда берется эта энергия.

Профессор Э. Мяэ:
Самоотверженное служение науке – эти высокие слова, порой употребляемые без должного основания, по отношению к Владимиру Иосифовичу Векслеру наиболее справедливы и наиболее ярко характеризуют его научную деятельность в физике.

Профессор В. А. Никитин:
Как приятно вспомнить времена, когда бумажная бюрократическая работа не перегружала физиков! Не было комиссий по технике безопасности, темпланов, письменных проектов экспериментов и их многоступенчатых утверждений. Доверяли конкретному исполнителю. По современной политической терминологии, это было время сильной директорской власти. Что делать и чего не делать - В. И. Векслер решал быстро и однозначно. Иногда с его резким суждением не соглашались на том основании, что для принятия решения или выполнения конкретной работы у исполнителя не хватало времени или ресурсов. Коронный ответ Векслера был лаконичен:

- Считайте, что Вы выпали из тележки. Все!

Профессор И. М. Граменицкий:
Основные вехи жизни остаются и чаще всего бывают связаны со встречами с великими людьми, к числу которых я, безусловно, отношу Владимира Иосифовича Векслера.

Хочу отметить, что, несмотря на то, что в большинстве, а скорее во всех перечисленных работах, идейный вклад Владимира Иосифовича являлся определяющим, он не считал для себя возможным быть соавтором, не принимая непосредственного участия в процессе эксперимента. Это служило нам, в то время молодым сотрудникам, предметным уроком научной этики, и, надеюсь, этот урок не прошел даром.

Профессор И. А. Голутвин:
Судьба одарила меня встречами со многими выдающимися учеными. Особенное влияние на формирование моих научных интересов и стиля работы, безусловно, оказало знакомство с Владимиром Иосифовичем Векслером. Мне посчастливилось восемь лет работать в созданной им Лаборатории высоких энергий ОИЯИ, когда он был ее директором.

Удивительно творческая и доброжелательная атмосфера царила в нашей лаборатории. Все были увлечены работой, никто не стремился занять должности и посты, а если кто-то и находился, то это сразу же получало соответствующую оценку. Он не поощрял чинопочитания, карьеризма, наушничества и интриганства, и это создавало обстановку комфортности и уверенности в завтрашнем дне.

С Векслером можно было говорить о чем угодно и как угодно, не опасаясь последствий.

Главными критериями для Векслера при назначении на руководящие должности были талант ученого и полученные им научные результаты, и это было неизмеримо выше всех политических и верноподданнических мотивов.

Профессор К. П. Мызников:
Он был фундаментальной личностью, умел видеть главное в решаемых проблемах и находить пути их решения.

Он был смелым человеком: взялся за сооружение первого синхрофазотрона.

Авторитет его был очень высок. Он не был “добрым папенькой”. Мог с великой изобретательностью разнести в пух и прах провинившегося. Высшей мерой наказания для нас было – попасть под такую хлесткую критику. В то же время умел брать на себя большую ответственность в критических ситуациях. У молодых были промахи, за которые по тем временам можно было “схлопотать” тяжелое наказание. В таких случаях он закрывал их собой.

Профессор В. Н. Пенев (Болгария):
Абсолютизм в управлении у Владимира Иосифовича успешно сочетался с многочисленными обсуждениями результатов работ на всех уровнях, особенно на семинарах лаборатории и на ученых советах Института. Теперь такие “архаизмы”, как живые обсуждения, сомнения и острая полемика, как мне кажется, давно изжиты.

Доктор технических наук Б. М. Исаев:
Многое стерли годы, но вряд ли найдется хоть один человек, близко знавший Владимира Иосифовича, который не испытал бы чувства благодарности за все то, что он сделал за свою короткую жизнь, за то добро, которое он делал людям. Вряд ли забудется образ удивительного человека – ученого, не щадившего себя и помогавшего всем.

Доктор физико-математических наук Н. С. Иванова:
Владимир Иосифович верил людям. Быстрый, всегда улыбающийся, увлекающийся всем – и работой, и людьми, очень талантливый, обладающий блестящей физической интуицией, иногда фантазер, прекрасный организатор и настоящий друг.

Профессор Ю. М. Сухаревский:
Я считаю своим счастьем, что мне довелось работать с В.И.Векслером, хотя и сравнительно короткое время. Вспоминая то время, пришедшееся на тревожные годы жизни нашей страны, я вновь и вновь испытываю чувство восхищения его могучим умом, организаторским талантом, кипучей энергией, разносторонностью интересов и настойчивостью в реализации своих идей (от акустического пеленгатора до синхрофазотрона), а также его принципиальностью, высокой требовательностью к людям и человечностью.

Профессор А. А. Кузнецов:
Интересен был и сам стиль беседы с Владимиром Иосифовичем. Обычно он первым высказывал свой вариант гипотезы, а затем ждал ответную реакцию собеседника. Если ответ его не удовлетворял, он снова высказывал новые соображения, но уже с учетом замечаний собеседника. Так, продолжая беседу, он постепенно “обкладывал” обсуждавшуюся тему с разных сторон, интуитивно приближаясь к более достоверному, по его мнению, описанию темы. И очень часто его соображения после таких бесед действительно оказывались верными, значительными и важными для понимания обсуждавшейся проблемы. Беседы с В.И.Векслером были особенно значимыми и очень поучительными для нас, только еще начинающих свой путь в науку, молодых специалистов. Он не поучал и не навязывал нам своего мнения, а, наоборот, поощрял свободу в разговоре, давал возможность раскрепоститься, чувствовать себя с ним на равных (“не бояться начальства”). Именно это, как теперь говорят, внутренне ощущение “свободы слова” часто приводило к возбуждению участников беседы “за рамками дозволенного”.

...Нужно отметить, что Владимир Иосифович Векслер с каждым новым годом существования Лаборатории высоких энергий действительно все больше и больше радовался успехам ее коллектива и той широкой международной известности, которой она стала пользоваться среди других научных центров мира. Он был особенно счастлив этому, так как хорошо знал с чего и с кого все начиналось при создании лаборатории. В отличие, например, от других лабораторий, где с самого начала только что окончившие вузы молодые специалисты попадали под опеку уже опытных ученых, в ЛВЭ ситуация была совсем иная. Молодежь, пришедшая в лабораторию, начинала свою научную деятельность фактически самостоятельно, так как опытных ученых в лаборатории было совсем не много. ...Именно в это время многие коллеги Владимира Иосифовича часто говорили ему, что он делает ошибку, набирая в лабораторию в основном молодежь. Однако Владимир Иосифович уверенно отвечал им: “Возможно, вы и правы, но я думаю, что молодежь меня не подведет. Она еще себя покажет!” И уже к десятилетнему юбилею лаборатории ему стало ясно, что он был прав. Это искренно его радовало и делало счастливым.

Профессор В. В. Глаголев:
Векслер тянул на своих плечах огромную работу. Чувствовалось, что ему было нелегко. Однажды около административного корпуса ЛВЭ жаловался: “У меня собачий образ жизни. Физикой могу заняться только после десяти вечера”.

Нельзя забыть одно из его напутствий молодым физикам: “Не будьте дилетантами, стараясь знать все. Старайтесь стать академиками в своей специальности!”.