На книжной полке
Физики как лирики
Как уже сообщалось в нашей газете, в Издательском отделе ОИЯИ вышла в свет поэтическая антология "Физики - лирики", в которую вошли избранные стихотворения сотрудников ОИЯИ. Сегодня мы предлагаем вниманию читателей предисловия к книге составителя сборника поэтессы Татьяны Бек.
Любая антология - условность, построена ли она на единстве места (скажем, "Поэты Крыма"), общности профессионального дела (ну, положим, "Стихи космонавтов") или принадлежности к теме (например, "Строки о любви")… Авторские индивидуальности-то разные - и творческое "я" всегда выламывается из любого "мы": хор отдельных голосов, сведенных вместе постфактум, поет вразнобой. Увы.
Однако без антологий литературный процесс немыслим - и эта, объединившая под одной обложкой стихотворцев "хороших и разных", родственных лишь по месту пребывания и по принадлежности к науке, но отнюдь не по стихотворной традиции и эстетике, - эта антология тоже имеет право на существование и на читательское внимание.
Физики Дубны (не будем спорить: "мистика места" существует и нашу жизнь таинственно окрашивает) как лирики! Кто бы мог подумать, что многие серьезные ученые знаменитого Объединенного института ядерных исследований одновременно и поэты, кто-то на высоком, профессиональном уровне, кто-то - ближе к дилетантизму и любительству, но все они пишут самозабвенно и без фальши. Впрочем, противопоставление этих двух ипостасей, закрепленное в знаменитом стихотворении Бориса Слуцкого "Физики и лирики", достаточно условно (сам Слуцкий прекрасно понимал неточность антитезы, а гротеск заострял нарочно, дабы встряхнуть и взбодрить заскучавших советских лириков: "И в пегасовом полете / Не взлетают наши кони..."). Вспомним Лукреция, вспомним Ломоносова, в чьих мирах добрососедствовали обе стихии. Вот и Пушкин говаривал: "Вдохновение нужно в геометрии, как и в поэзии".
А если ближе к современности, то мой друг, выдающийся нейробиолог, он же прекрасный поэт (лауреат премии имени Булата Окуджавы 2001 г.), Дмитрий Сухарев на вполне наивный вопрос: "А у вас научной и поэтической сферами заведуют разные участки мозга?" - ответил мне, ухмыльнувшись: "Скорее нет, чем да". И далее пояснил: лирическое и ученое вдохновение (его еще можно назвать озарением, наитием или рабочей гипотезой) имеют единую природу. Он даже еще лучше сказал: "Наверное, в самом деле научные и поэтические пироги пекутся в одной и той же печке".
С другой стороны, - перейдем наконец непосредственно к нашему сборнику - есть, конечно, и разница меж художественным образом и точной формулой, меж музыкальным ритмом и алгоритмом, меж метафорой и цифрой - разница эта толкает ученого время от времени совершать побег в "страну стихов" (цитата из лирической миниатюры Алексея Сисакяна): "Здесь жизнь - строка, дыханье - рифма, / Сердцебиенье - ритм, угаданный меж строк. / И строгости здесь нету алгоритма, / А каждая неискренность - подлог...".
Чего-чего, а вот неискренности в этой пестрой книге нет начисто! Фальши, сервилизма, лукавства она лишена. Мне нравится жанровое разнообразие антологии, за которым стоит богатство человеческих типов, характеров, темпераментов. От элегии до эпиграммы, от альбомного послания до философского трактата, от шуточного акростиха до сюрреалистического верлибра. Есть тут даже лимерики (эти остроумные пятистишия переведены Генрихом Варденгой с английского столь виртуозно и пластично, что не уступают по естественности его оригинальным стихам), есть и японские хайку, нежно ородненные Верой Черногоровой и преображенные в русские трехстишия. На перекрестке науки, лирики и сатиры написаны стихи Герцена Копылова, чьи образы ироничны и парадоксальны: "Было дело на Луне. / Нуль женился на нуле...".
Тематический диапазон антологии велик и вместе с тем традиционен: это, собственно, весь мир в его неисчислимой многогранности. О, любовные страданья и восторги, разлука и надежда - этими мотивами антология переполнена. А еще - испытания в недрах дружества. Гражданский гнев и поиски экзистенционального смысла. Рожденье и смерть… "Любовь к отеческим гробам", как сказал бы Пушкин, и любовь к "отчей" культуре... Кстати, пушкинских реминисценций в книге немало, есть отсветы из Тютчева, и Блока, и Мандельштама. А вот и портреты талантливых современников - Высоцкий, Ахмадулина...
Особо в этом контексте хочется отметить верлибр Николая Кульберга (он, собрат наших дубненцев, живет во Франции и работает в ЦЕРН, а участие в настоящей антологии - его первая поэтическая публикация) в переводе М.Кучиной. Здесь горестно-победительный гимн Верлену, Рембо, Бодлеру звучит как страстная ода лирическому искусству вообще. "Я бы судил поэтов на золотом троне, / И я простил бы грехи всем проклятым поэтам / И всем поэтам - истинным служителям муз, / Всем, кто сохранил верность призванию...". Строки эти относятся и к сидящим на "золотом троне" лирического вдохновения авторам этой книги: поэзия не знает границ - ни в хронологии, ни в географии.
Сквозная нить, на которую нанизаны непохожие ритмы и просодии, - российский пейзаж, такой акварельный, такой изменчивый, такой духоподъемный... И все-таки, как сказано "В стихах на знакомый мотив" Леонида Якутина:
Людьми она и держится. Их поэтические голоса звучат со страниц антологии "Физики - лирики". Расслышать эти голоса во всей их непритворной честности и самобытности - это уже во власти читателя.
