Их имена – в истории Института

“Он поднял технологию эксперимента до уровня искусства”

Уже десять лет нет с нами Виктора Алексеевича Свиридова – исключительно талантливого ученого, прекрасного, преданного друга и коллеги. В эти дни ему бы исполнилось 70 лет.

Виктор пришел в Электрофизическую лабораторию АН СССР (ныне Лаборатория высоких энергий ОИЯИ) в 1955 году молодым специалистом, сразу после окончания Ленинградского политехнического института. Здесь все лихорадочного готовились к событию мирового значения – запуску синхрофазотрона. Неутомимый Владимир Иосифович Векслер бегал по ускорителю и его подземным коммуникациям (однажды даже заблудился). И.Я.Померанчук часами просиживал у него в кабинете. Из Москвы приезжали теоретики. Один за другим следовали семинары и дискуссии. Искали новые оригинальные идеи. Владимир Иосифович зорко присматривался к молодежи, которая недавно окончила вузы и “обкатывала” аппаратуру на действующем синхроциклотроне ЛЯП.

В марте 57-го синхрофазотрон “задышал”. Поначалу, естественно, выведенных пучков не было, и физики должны были довольствоваться внутренним пучком. Первое и пока единственное, что можно было сделать, – это облучать ядерные фотоэмульсии и наблюдать события взаимодействия протонов с энергией 8,35 ГэВ, а затем и 10 ГэВ с ядрами фотоэмульсии. Для этого нужно было ввести их внутрь камеры ускорителя и “забросить” пучок так, чтобы обеспечить равномерность облучения. Этой проблемой и начали заниматься первый вице-директор ОИЯИ М.Я.Даныш, В.А.Свиридов, В.А.Никитин и их коллеги. Виктор рассчитывал отклонение пучка по радиусу ускорителя, его поведение на орбите. Облучения прошли удачно, и в течение нескольких месяцев физики и лаборанты, работая день и ночь с микроскопом, “отсмотрели” первые 100 звезд – событий ядерных взаимодействий. Чарующее зрелище: “звезды” имели до 40 лучей – следов частиц, образовавшихся при бомбардировке ядер. Хотелось смотреть и смотреть на них... В журнале “Атомная энергия” вышла первая (!) публикация.

Все это было прекрасно, но на ядерных фотоэмульсиях далеко не уедешь: слишком мала статистика, тяжек ручной труд, сложно выделить события протон-протонных взаимодействий в чистом виде, а они как раз самые интересные и доступные для интерпретации. Казалось, тупик... Но манипулирование внутренним пучком гиганта-синхроциклотрона не прошло для В.А.Свиридова даром: его осенила идея использовать тончайшую мишень на внутреннем пучке так, чтобы частица не выпадала из режима ускорения, а продолжала крутиться и крутиться, снова и снова ударяясь в ту же мишень. И так до 1000 раз и даже больше. Это предложение открыло принципиально новую возможность для изучения упругого рассеяния протонов на очень малые углы. Особый интерес представляло исследование этого процесса в области таких малых углов, где интерферируют кулоновские и ядерные силы. Изучение этой области давало один из немногих шансов проверить выполнимость основополагающих принципов квантовой теории поля – лоренц-инвариантности, микропричинности, унитарности.

Однако... реализовать метод оказалось очень сложно: мишень должна “вскакивать” каждые десять секунд, замирать и снова падать, а держится полиэтиленовая пленка-мишень толщиной 2-3 микрона на тончайших стеклянных нитях! Что ей стоит оборваться? Но тогда, чтобы ее заменить, В.А.Свиридов под микроскопом конструировал новую мишень – приклеивал ее микроскопическим количеством клея к нитям. Чтобы ее установить, нужно было нарушить вакуум в гигантской камере ускорителя (шириной около 2 метров, высотой полметра и длиной 350 метров), вползти в нее, после установки задраить люки и снова откачать, а это занимало порядка суток. А на дворе 1958 год... Казалось, В.И.Векслер никогда на такое не решится – слишком велик казался риск, слишком велики затраты на питание магнита. Однако, когда к нему пришли и показали пики, наблюдавшиеся на дифракционном конусе, он возбудился и принял решение немедленно ставить эксперимент, используя новый метод, и дал соответствующее распоряжение всем службам ускорителя.

В этом эксперименте сначала с помощью ядерных фотоэмульсий, а позже – полупроводниковых детекторов, регистрировались протоны отдачи от взаимодействия протонов с ядрами водорода полиэтиленовой пленки. Цель была достигнута. Впервые в мире наблюдался новый физический эффект – интерференция кулоновского и ядерного взаимодействия (1963 г.). Полученный блестящий результат противоречил общепринятой простой оптической модели, существовавшая асимптотическая картина взаимодействия при высоких энергиях оказалась несостоятельной. В.И.Векслер ликовал. Обращаясь к В.А.Свиридову, он произнес: “Если бы у меня были такие результаты, я бы соловьем пел”.

В эксперименте на серпуховском ускорителе было показано, что конус рассеяния сужается с ростом энергии, и протоны как бы “пухнут” (1968 г.). Это был второй сюрприз методики и большая победа В.А.Свиридова.

Новым шагом в развитии метода явилось создание В.А.Свиридовым, В.А.Никитиным, Ю.К.Пилипенко, Л.С.Золиным с коллегами чисто водородной мишени в виде струи газа внутри камеры ускорителя. Такая мишень была сооружена для эксперимента на серпуховском ускорителе. Ее использование позволило существенно поднять точность измерений.

Успех метода позволил В.А.Свиридову, В.А.Никитину и их коллегам выступить инициаторами первого эксперимента на строящемся тогда самом большом ускорителе в мире в Фермиевской национальной лаборатории США. Проект был принят в 1971 году и осуществлен в первом ОИЯИ – США эксперименте. Это положило начало долговременному плодотворному сотрудничеству между ОИЯИ и научными центрами США.

В последние годы Виктор Алексеевич занимался созданием средств диагностики для формирования и ускорения электронно-ионных колец коллективного ускорителя. Он предложил принцип секционирования черенковского счетчика для идентификации быстрых многозарядных фрагментов ядра. Такой прибор был применен для поиска аномалонов – частиц с необычно высоким сечением взаимодействия.

Среди своих коллег В.А.Свиридов был авторитетом прежде всего как генератор идей. Можно уверенно говорить о нем как об основоположнике нового научного направления. Он был одним из энтузиастов-первопроходцев, с именами которых связано становление научных направлений, определивших в дальнейшем лицо Института. Он поднял технологию эксперимента до уровня искусства.

В.А.Свиридов был удостоен Государственной премии СССР за цикл работ “Дифракционное рассеяние протонов при высоких энергиях”, стал автором двух научных открытий. Будучи ученым с широким, целостным взглядом на мир физики, он чутко улавливал новые идеи. Как начальник научно-экспериментального отдела он поддерживал перспективные проекты, всегда проявляя при этом объективность.

Все эти годы В.А.Свиридов был лидером и душой разросшегося коллектива физиков стран-участниц Института (недаром коллеги прозвали его генералом).

Интеллигентность, научная добросовестность пронизывали весь стиль жизни и деятельности В.А.Свиридова. Он был неизменно уважителен к людям, неподдельно скромен, умел прощать слабости, не перекладывал тяжесть ответственности на других, был надежным другом. Противник насилия в любом его виде, он был глубоко и искренне демократичен.

Нам его очень не хватает.