Вспоминают ветераны

Прошло уже полвека...

Пятьдесят лет назад группа молодых людей, выпускников Московского механического института, прибыла в центр ядерных исследований, созданный на Волге, вблизи шлюза номер один и двух гигантских гранитных монументов Ленину и Сталину. В этой группе были Виктор Сидоров, Владимир Флягин, Валентин Сатаров, Валентин Зрелов, Игорь Взоров и Сева Русаков - автор этих строк.

В то далекое уже от нас время в строящемся поселке Ново-Иваньково было два известных всем хозяина: руководитель строительства генерал Александр Павлович Лепилов и научный руководитель строящегося синхроциклотрона Михаил Григорьевич Мещеряков. Как сейчас хорошо известно, один из первых ускорителей элементарных частиц был сооружен в короткие сроки и заработал в 1949 году. И на нем уже проводились исследования молодыми энтузиастами, которые приехали чуть раньше нас.

Довольно секретный объект возглавлял М.Г.Мещеряков, заместителями у него были Венедикт Петрович Джелепов и Михаил Силыч Козодаев. А общее руководство осуществлял из Москвы Игорь Васильевич Курчатов - "Борода". Научная работа была построена так. М.Г. возглавлял исследования на протонном направлении, В.П. - на нейтронном, М.С. - на пи-мезонном. К исследованиям на пи-мезонном направлении подключился Бруно Понтекорво, появившийся в центре в 1950 году. Все текущие исследования в ожидании величайших открытий были засекречены и контролировались спецподразделением, а записи работ производились в брошюрованном журнале во избежание утечки информации. У меня в архиве сохранилось несколько таких журналов, где есть описание первых трековых детекторов на синхроциклотроне - туманных камер Вильсона и расчет траекторий пучков протонов и пи-мезонов, взаимодействие которых с мишенями потом и изучалось. Довольно скоро появились и научные отчеты о проведенных исследованиях. За пионерские исследования были награждены Сталинскими премиями наиболее отличившиеся, их было много, и об этом обязательно надо вспомнить и написать...

Что же касается первых работ с камерами Вильсона - а их было две - хочется сказать особо. Они были спроектированы Анатолием Ивановичем Филипповым, сотрудником ЛИПАН, работавшим под руководством М.С.Козодаева, участника запуска первого экспериментального реактора в Москве. Одна камера была небольшая, диаметром 200 миллиметров, и должна была работать непосредственно вблизи вакуумной камеры синхроциклотрона в магнитном поле ускорителя. На этой камере работали В.Т.Осипенков и Н.П.Баландин (см. статью А.А.Тяпкина "Об одном новаторском начинании" в N 46 - ред.). Вторая, в два раза больше, размещалась в специальном магните и находилась вначале на пучке протонов, а затем в пучках положительных и отрицательных пи-мезонов. На этой-то установке мы с Николаем Ивановичем Петровым с 1951 по 1967 год работали сначала в ЛЯП, а затем и в ЛВЭ. И в этот период, и в последующие годы авторитет Н.И.Петрова был исключительно высок, он всегда требовал от молодых физиков точных формулировок в готовящихся статьях, что ими неукоснительно выполнялось.

Тогда мы, полные энтузиазма, сознавая, что стоим на пороге важных открытий, ждали окончания сооружения и запуска первого в мире ускорителя на десять миллиардов электронвольт. И наши ожидания оказались не напрасными. К нам обратился Эдгар Оскарович Оконов с предложением переместить действующую установку на канал нейтральных частиц только что задышавшего 10-гэвного ускорителя. В темпах, характерных для периода социализма, наша установка была смонтирована на новом ускорителе, и мы начали эксперименты. Нас было четверо физиков, работавших во время эксперимента в подвале, вблизи от ускорителя, и следивших за работой установки, - Н.И.Петров, Д.Нягу из Румынии, Э.О.Оконов и я. Еще были лаборанты-механики Виктор Александрович Смирнов и Петр Иванович Жабин.

Эксперимент проходил в темпе, статистика набиралась, и однажды, внимательно просмотрев пленку с треками, Бруно Понтекорво воскликнул: "Так ведь это же пара Долитца от распада пи-ноль-мезона!". Действительно - так был открыт распад долгоживущего ка-ноль-мезона на три пи-ноль-мезона.

Вскоре мы обнаружили на фотографиях странные события, запрещенные по понятиям советских теоретиков, - распад ка-ноль-мезона на два пи-мезона. Но поскольку нас уверяли, что это невозможно, в 1961 году была опубликована статья с указанием верхнего предела этого редкого распада. Затем, на двух Рочестерских конференциях, Ивана Васильевича Чувило с пристрастием расспрашивали о новых результатах дубненских физиков, занимающихся проблематикой долгоживущего ка-ноль-мезона... И мы дождались Международной конференции по физике высоких энергий в Дубне 1964 года, когда два молодых американских физика Фитч и Кронин обнародовали точную цифру вероятности распада долгоживущего ка-мезона на два пи-мезона. Так было открыто одно из важнейших нарушений в природе и, как поняли умные физики, не обремененные грузом застывших представлений, именно это нарушение оказалось причиной отсутствия античастиц вскоре после "большого взрыва", который произошел десять миллиардов лет назад...

Вспоминая о некоторых событиях, касающихся дубненских физиков, хочу заметить, что в нашем городе, и на правом, и на левом берегах Волги, прошли свой жизненный путь многие совсем не ординарные ученые, и памятники, которые устанавливаются им в Дубне, - это знак нашего уважения их заслуг и их величайшего вклада в исследования природы.