JAS-2000: молодежь и наука

“Чтобы не превратиться в научную провинцию...”

Еще не завяли цветы, которыми половина европейских столиц встречала победоносную русскую армию, когда Черчилль сказал примерно следующее: “Сталин совершил две смертельные ошибки. Первое –он показал Европе Ивана, а второе – он показал Ивану Европу”.

“У нашей школы было две основные задачи, – сказал Игорь Николаевич Мешков, председатель оргкомитета JAS-2000, в заключительной речи в последний день занятий объединенной ускорительной школы - “повысить уровень эрудиции ее участников и показать им настоящую Россию, те места, куда, по русской поговорке, Макар телят не гонял”.

...Олонецкий край, Вологодская, Тверская губернии – Исландия русской былины, родина Клюева: “Я был когда-то поэтом, подайте на хлеб, Христа ради...”, - обитель бескрайней тишины, на семь дней приютила и одарила великолепной погодой полторы сотни физиков со всех концов света.

Красные скалы Валаама. У их подножия шведский король Магнус, чья дружина стала жертвой шторма на Ладоге, поклялся никогда более не воевать с Русью и принять православие. Чудом спасенный монахами, для истребления которых он и отправился в поход, исполнил свою клятву (жаль, что Карл Великий учил эти уроки заново!) Отсюда первые русские проповедники отправились в далекую Америку.

Деревянные купола храма в Кижах. Белые стены монастырей и византийская живопись икон. Полный светом и сладким запахом цветущих лип Ярославль. Я добавлю к этому два дня, проведенных в Петербурге, и вы пожалеете, если не смогли принять участие в этой яркой экспедиции. Любой рассказ о ней будет не полным, поэтому я умолкаю, доверяя вашему воображению. Может быть, лишь странный налет горечи души, выставленной на торг, в какой-то момент коснулся этой радости. Совсем не русский дух стяжательства и в запредельных даже для иностранцев ценах в барах на теплоходе, и цена на пиво в долларах в глухой деревушке.

В Угличе я не пошел с экскурсией в те места, где мостовые до блеска отполированы подошвами туристов, где рассказывают о мрачной судьбе царевича Дмитрия и можно почитать странные документы той эпохи. Я свернул в боковую улочку и вскоре вышел к трем церквям, окруженным двухэтажными убогими домами барачного типа. Купола двух их них, видимые издалека, сверкали золотом. Сами же церкви являли вид мрачного запустения. Могучие, но щербатые стены, покосившиеся деревянные двери с огромными амбарными замками. Вековой бурьян и крапива, томное гудение назойливых ос. Сидя на разрушающихся ступенях, с бутылкой дешевого пива, странное подумал я. А не такова ли и ты, сегодняшняя Россия, нищая и неухоженная, но ослепляющая случайный взгляд золотом, разлитым по куполам?

И все же основная задача школы – это учеба. Нужно некоторое время, чтобы приобретенная информация нашла свое место за рабочим столом и показала свою истинную цену. Сейчас я поделюсь лишь отчасти отрывочными своими впечатлениями. Мне трудно судить, достоинство это или недостаток, но большинство лекций более походили на обзорные доклады на ускорительных конференциях, чем на учебные курсы. Темой школы были пучки высокого качества, однако круг затронутых в выступлениях вопросов был значительно шире. Несомненной удачей мне кажется включение в программу школы обзорной лекции Александра Николаевича Скринского об истории развития ускорителей, его же лекции о перспективе создания мюонного коллайдера, лекции Дмитрия Васильевича Ширкова об истории и современном состоянии физики микромира. С интересом была встречена лекция Игоря Николаевича Мешкова о куда как менее дорогостоящих, чем большие ускорители, но потенциально не менее богатых с точки зрения физики установках по изучению антиводорода и позитрония. И как не вспомнить вдохновенную речь Вячеслава Михайловича Жабицкого (с трудом втиснутую в рамки жесткого регламента) о работах, проводимых в ОИЯИ, о том, что институт наш не просто выживает в трудных условиях, но продолжает решать сложные и важные задачи на самом передовом уровне техники. Но если упомянутые доклады обозначили, если можно так выразиться, философию развития ускорителей как основного инструмента физики высоких энергий, то полный курс, а он включал в себя 46 лекционных часов, отразил состояние практически всех областей ускорительной техники. Это и опыт эксплуатации ускорителей ЦЕРН, пока единственного в мире линейного коллайдера в Стэнфорде и результаты, полученные на прототипах проектируемых линейных коллайдеров, и первые результаты работы недавно вступивших в строй “Би-фабрик” в КЕКе и Стэнфорде, коллайдера RHIC. Обсуждались также параметры и особенности конструкции ускорителей для коммерческих целей – для медицины и промышленности. Кроме лекционных занятий были организованы в трех секциях занятия практические, построенные на принципе свободного обсуждения и решения задач совместно лектором и студентами.

И, конечно, кроме двух основных своих задач (с которыми, на мой взгляд, она великолепно справилась) эта школа, как и любая представительная конференция, имела и другую, может быть, и не столь очевидную цель. Не так много на свете физиков, и так приятно встретить и старых друзей, и познакомиться с новыми интересными людьми. Просто провести две недели в обществе людей увлеченных и нетривиальных. И даже просто послушать на закате солнца джаз на верхней палубе.

И в заключение я не удержусь от хотя бы краткого упоминания о неутомимом летописце, на серебре фотопленки и магнитной ленте запечатлевшем все события, происходящие в ОИЯИ. О, блаженный миг, когда монотонный голос лектора прерывает неожиданно вынырнувший из-под стола Туманов: “Подержи-ка камеру – она мне вид заслоняет”.

И лишь небольшая ремарка по поводу цитаты приведенной в начале. Значительное число русскоязычных лекторов и студентов имели на бэджах названия иных государств. Свободный обмен кадрами давным-давно стал в науке нормой, но, к сожалению, редко приходится слышать об иностранных профессорах, читающих лекции в России. Среди слушателей школы было много молодежи из Дубны, Новосибирска, Москвы. Я надеюсь, и именно в этом оправдание усилий, затраченных на организацию подобных школ в России, что наша страна имеет достаточно сил, чтобы не превратиться в научную провинцию.