В кругах специалистов, которые занимаются спиновой физикой высоких энергий, это имя достаточно широко известно. Профессор Франтишек Легар в своей книге "Сказки из "золотой клетки" называет его "самый уважаемый американец и мой друг Алан Криш из Мичиганского университета" и упоминает в связи с тем, что в 1989 году, когда он, бывший чехословацкий физик, впервые со времен "железного занавеса" приехал в Протвино, то ему отдали в гостинице комнату с телевизором, которая предназначалась его американскому коллеге. Чтобы следить за захватывающими политическими процессами, которые отражались тогда на телеэкранах в прямом эфире. Франтишек думал, что "бедный Алан Криш до сих пор не знает, какое преимущество дает знание русского языка". Но я подозреваю, что догадывался, во всяком случае, собираясь в Прагу, он самостоятельно бронировал номера в лучших гостиницах. А нынче приехал с супругой, которая была в восторге от старинной европейской столицы. На экскурсии в Карлштейне я не раз видел на ее лице отсвет этого чувства.

С Мишей Фингером в последний день работы совещания мы подошли к американскому ученому после его заключительного обзорного доклада прямо в аудитории, и он ответил на все мои вопросы. Сначала - об итогах совещания:

- Это было очень удачное совещание. Я рад встретить здесь специалистов, которые занимаются изучением спиновых явлений, применением пучков поляризованных ядер как в физике высоких энергий, так и в ядерной физике. Я здесь разговаривал с одним из участников, он занимается нейтронами, у которых энергия настолько мала, меньше электронвольта, что даже невозможно измерить температуру. А в сегодняшних утренних докладах речь шла о проекте CMS, где энергия измеряется такими величинами как 7 ГэВ. Это хороший пример того, что интерес к спину проявляется в самой широкой области энергий - от самых малых до гигантских велчин.

Еще я хочу добавить одну вещь, которая к спину прямого отношения не имеет, но для успеха совещания очень важна. Прага - это потрясающий город! Впечатления от прогулки по Карлову мосту нельзя сравнить ни с какими другим впечатлениями в мире. Это уникальные впечатления.

- В прошлом году на предыдущем совещании вы произнесли на банкете, который, кстати, так же проходил в ресторанчике у Карлова моста, тост за организаторов и за научную молодежь, которая дерзко штурмует новые высоты в спиновой физике. Вы по-прежнему считаете, что эту молодежь ждет увлекательное будущее?

- Да! Еще два дня назад я был у себя в Мичиганском университете. Я был очень занят, потому что начался учебный год. И мы ищем новых студентов для работы в наших проектах. А студенты сегодня уже не ходят к профессорам, а подают свои заявки по электронной почте. И вот сейчас в моей записной книжке (профессор открывает свой рабочий блокнот) уже записано... один, два... шесть встреч! Да, я именно отсюда с ними общался, с помощью компьютеров, которые предоставлены в распоряжение участников совещания. Это просто чудо, что я, находясь в Праге, могу в одно мгновение связаться через Интернет с любым уголком мира и решить свои проблемы. С этой точки зрения можно только радоваться, что мы живем в 1999 году. Сто лет назад невозможно было бы себе вообразить, что в субботу, находясь в Праге, я назначаю на понедельник встречу со студентами на противоположном конце земного шара. Ведь если на пароходе ехать, так и недели не хватит..

- В вашем сегодняшнем обзорном докладе вы не раз упоминали о вкладе российских ученых в развитие спиновой физики. Вы поддерживаете с ними личные отношения?

- Да, конечно! К сожалению, с нами уже нет профессоров Соколова и Тернова. Я думаю, что их научные труды достойны Нобелевской премии. Соколова я не очень хорошо знал, а с Терновым был знаком. В 1994 году мы встретились на симпозиуме, который проводился в Индиане. Он выступил с очень интересной "исторической" лекцией и был немало удивлен, с каким воодушевлением она была встречена в аудитории, насколько важной сегодня оказалась его работа.

Что касается изобретателей знаменитой "сибирской змейки" - Дербенева и Кондратенко - они, конечно, помоложе и находятся в хорошей физической форме. С Кондратенко я встретился в прошлом году на симпозиуме в Протвино, а вообще он с 1990 года работает в Мичиганском университете, ведет занятия со студентами и аспирантами. Так что в основном я встречаюсь с российскими коллегами на различных конференциях и симпозиумах. Вообще, сейчас ученые много путешествуют, например, недавно в течение трех недель я работал в ДЭЗИ, и там тоже встречал ваших соотечественников.

- Профессор Криш, а вы знаете, что ваше имя упоминается в мемуарах вашего коллеги и друга Франтишека Легара, которые опубликованы в Дубне?

- Нет, это очень интересно. Это была хорошая история. С Легаром и с Фингером-старшим. Но она не для печати... (Заразительно смеется). А вы не могли бы прислать мне эту книгу?

- Конечно, но только она на русском языке.

- Это ничего, у меня есть студенты, которые могут перевести с русского на английский.

- ОК. А теперь еще вопрос для печати. Как, на ваш взгляд, развивается сотрудничество американских физиков с коллегами в России и Европе?

- Американские ученые больше работают в ДЭЗИ и других европейских центрах, меньше в России. О себе могу сказать, что с 1988 года тесно сотрудничаю с коллегами в Протвино, и мы готовились к одному из первых экспериментов на УНК, который назывался NEPTUN-A и был рассчитан на энергии 400 ГэВ первой ступени ускорения и 3 Тэв - второй. В этом эксперименте планировалось использовать ультрахолодную струйную поляризованную мишень, которую мы разработали в Мичигане. И дубненские коллеги очень активно подключились к этим работам, они занимались дизайном и тестированием мишени. Я имею в виду сотрудников профессора Пилипенко, которые очень много лет поддерживают с нами связи и являются отличными специалистами в этой области. Например, доктор Луппов, который сейчас постоянно работает в Мичгане, - ученик профессора Пилипенко. И доктор Борисов тоже неоднократно бывал в Мичигане. Как вам, наверное, известно, он ученик профессора Неганова. Они в Дубне создали первый рефрижератор жидкого гелия, и доктор Борисов дал нам очень ценные советы при создании рефрижератора для нашей поляризованной мишени.

К сожалению, российское правительство решило отложить реализацию УНК на неопределенное время. В октябре прошлого года заместитель министра атомной энергии Рябев приезжал в Вашингтон на совещание и там сообщил об этом решении. Но несмотря на это наше сотрудничество продолжается, и мы считаем его очень плодотворным.

- Профессор Криш, я не хочу загадывать, примете ли вы участие в летней "спиновой" школе в Чехии в 2000 году, хотя, зная вашу любовь к этой стране, об этом можно догадаться... А каковы вообще ваши прогнозы на этот "круглый" год?

- Я бы сказал, что ученые, которые занимаются ядерной физикой, не должны заниматься прогнозами, они должны просто нормально работать. Я думаю, что спин будет играть все более важную роль в физике. Об этом я говорил в декабре 1998 года в своей лекции в Мичигане. И в беседе с Нобелевским лауреатом профессором Янгом, который получил степень почетного доктора нашего университета, мы вспомнили его лекцию, в которой он говорил: "Что такое спин? Мы этого не знаем... И мы до сих пор не понимаем, что такое спин...".

- И вот на этой "оптимистической" ноте мы и закончим нашу беседу?

- Нет, у меня есть еще одно заявление. Да, мы не можем ответить на этот вопрос, но это как раз то, что делает эту область пересечения физики высоких энергий и ядерной физики восхитительной. Трудно представить, что нельзя ответить на такой простой вопрос. Поэтому эта область для меня так интересна.

Евгений Молчанов
Прага-Дубна