А.А. Логунов, О.А. Хрусталев

К середине шестидесятых годов интенсивные эксперименты в области физики высоких энергий привели к тому, что число частиц, традиционно принятых считать элементами, составило несколько десятков. Возникла необходимость в пересмотре понятий “элементарная” и “составная” частица. Эта задача и сейчас еще далека от разрешения, но кажется, что проще всего она формулируется на основе общих соображений о свойствах симметрии. Для таких рассуждений в математике уже существует так называемая “теория групп”. Теория групп с этого времени захлестнула физику высоких энергий. Семинары, на которых обсуждались свойства элементарных частиц, стали напоминать чисто математические собрания. И в это время Боголюбов преподал урок чисто физического подхода к проблеме. Во главу угла была поставлена задача вывода и анализа динамических уравнений, описывающих свойства составных частиц. Эти исследования показали, что для описания свойств частиц, которые претендуют на роль элементарных, следует приписать им, по крайней мере, еще одно фундаментальное свойство, т.е. по физической терминологии, приписать элементарным частицам еще одно квантовое число. Сейчас эти взгляды стали общепринятыми, и новое квантовое число, которое называют “цветом” частицы, играет существенную роль во всех современных моделях взаимодействий элементарных частиц.

С тем пор, как тринадцатилетний мальчик доложил в Киеве свою первую научную работу, родилось и умерло много физических теорий. Исследования математиков показали, что нет единой математики – существует сколько угодно математик. Нетрудно указать одну из немногих неоспоримых особенностей развития точных наук последних шестидесяти лет: оно неразрывно связано с творчеством Боголюбова. Главная черта научного стиля Боголюбова состоит в умении оценить ключевой характер проблемы и одновременно ее принципиальную разрешимость и затем, не останавливаясь перед трудностями, создать, если нужно, необходимый математический аппарат. При этом органическое слияние математики и физики заставляет каждого изучающего работы Боголюбова вспомнить о тех временах, когда всех представителей точных наук звали просто натурфилософами. Эта черта позволила Боголюбову внести решающий вклад в создание новой современной математической физики. При всех изменениях стилей и взглядов на задачи естествознания Боголюбов, верный старому принципу науки: “Мы должны знать – мы будем знать”, - идет в первых рядах исследователей. Все это давно уже вывело Боголюбова в число крупнейших ученых мира, придавших свой индивидуальный отпечаток всему направлению развития теоретической физики во второй половине нашего века.

В заключение хочется сказать о нравственном значении творчества Боголюбова. Начало его научной деятельности практически совпадает с созданием нашего государства. Нет необходимости говорить о том, как бурно развилась за это время наука. Можно сказать одно: если создание материально-технической базы нации было беспримерным подвигом советского народа, то заслуги в развитии лучших традиций русской науки, самое главное – сбережение чести науки – принадлежат, к нашему стыду, сравнительно небольшой группе ученых. Они, как правило, не были ни “мужами совета”, ни витиями на шумных собраниях. Сам факт творчества этих ученых служил науке охранной грамотой. Достаточно назвать имена Павлова и Вернадского. Боголюбов, несомненно, из этой когорты. Конечно, в одном ряду они стоят прежде всего в силу своей беспримерной одаренности, но каждый одновременно служит образцом высочайших моральных качеств. Нет никаких сомнений, что если научная среда потеряет переданный ей нравственный капитал, такую потерю не восполнит никакое самое мудрое планирование исследований.