Профессор Мирослав Фингер:

"Мы не должны потерять Дубну…"

- Хотя я не придаю особенного значения юбилейной суете, но круглые даты нашей жизни заставляют, хочешь ты этого или не хочешь, оглянуться назад, подумать о будущем, попытаться реалистически выстроить шкалу во времени, чтобы понять, что еще можно успеть и как это сделать лучше и быстрее. Вот для этого хороши круглые даты. Для собственной мобилизации.

Примерно с таких слов началась наша беседа с профессором Мирославом Фингером, которому сегодня исполняется шестьдесят лет. “Юбилейная” тема предполагает определенный настрой на воспоминания, и вспомнил Мирослав о многом – и о своем университетском курсе в Чешском политехническом, выпустившем первых в стране физиков-ядерщиков, и о своих учителях, благословивших его на Дубну, и о том, как пришел он к тому направлению исследований, в котором его группа остается одной из лидирующих в мире.

- Моей основной "ученической" специальностью была теоретическая физика, и когда утверждали темы дипломных работ, оказалось что претендентов на одну теоретическую тему двое - я и еще одна девушка. Пришлось уступить и взять экспериментальную тему, связанную с ядерной спектроскопией и распадом ядер. Наверное, это была судьба: когда оказался в Дубне, имея уже опыт преподавательской работы в Праге, В. П. Джелепов, К. Я. Громов и В. Г. Соловьев предложили мне заняться изучением ядер, удаленных от линии стабильности.

У нас сложилась очень хорошая группа. Когда получали результаты первых измерений, еще не осознавали, как важно все это для развития гамма-спектроскопии. Однажды в Дубне на международной конференции по ядерной физике подошел ко мне известный американский ученый профессор Михелич: "Я знаком с работами вашего отца, это очень интересно". Каково же было его изумление, когда он узнал, что автор этих работ так молод... Он не сразу в это поверил. И, конечно, мне очень повезло, что меня направляли на этом пути Джелепов, Громов, Денисов...

- Мирослав, мне кажется, ваш сын не случайно избрал своей профессией физику. И вы как отец можете судить о молодом пополнении в этой науке не только по своим аспирантам. Чем, на ваш взгляд, различаются ваши поколения?

- Мое поколение больше мыслит на национальном уровне. Сыну, наверное, больше повезло, они воспитывались интернационалистами. Учился в МГУ, однокурсники - практически из всех республик тогдашнего Союза, с Запада были студенты. Этого мне не хватало в его годы, умение работать в больших международных коллективах пришло гораздо позже. Правда, грех жаловаться, работа в ЦЕРН, общение и дружба с коллегами из многих научных центров Запада сегодня играют неоценимую роль, потому что личные контакты в науке - человеческая основа любой коллаборации.

Я был и остаюсь человеком университетским. Каждый год у меня минимум два-три дипломника или аспиранта. В чешских институтах работают минимум двадцать моих бывших студентов и аспирантов, которые составляют "спиновую" коллаборацию в Чехии. Все это - "наши" люди.

- Но если для вашего поколения Дубна была Меккой, то нынешняя молодежь все чаще и охотней выбирает работу в западных центрах...

- Конечно, ситуация в Дубне в последние годы осложнилась. Связи со странами-участницами в силу разных причин ослабевают. А работать с ними надо значительно активнее. Я бы никогда не попал в молодые годы в Дубну без вмешательства моих учителей, которые были заинтересованы в том, чтобы мы работали на установках мирового уровня. Сейчас таких людей в Дубне, к сожалению, все меньше становится. Мы теряем традиции. Прежние директора лабораторий часто бывали в странах-участницах, читали лекции студентам университетов, были лично знакомы со многими профессорами и старались поддерживать эти контакты, приглашать к себе молодежь.

Сегодня ряд стран-участниц ОИЯИ одновременно являются членами ЦЕРН. Прежде чешские ученые сотрудничали с церновскими коллегами через Дубну, и это сотрудничество было на всех уровнях признано весьма эффективным. Те, кто прошел через первый крупный совместный эксперимент NA-4, это самые опытные специалисты, которые сегодня составляют основу коллектива чешских физиков в ЦЕРН. Закалка, полученная в дубненской коллаборации, это, прежде всего, умение эффективно использовать внутренние ресурсы. И, конечно, меня, как и многих, очень волнует развитие сотрудничества и с Дубной и с ЦЕРН. Суммарный взнос Чехии в эти центры составляет для бюджета страны немалую сумму. Решение принимается на государственном уровне и иным образом получить такие деньги невозможно. И мы должны очень дорожить такой возможностью. Не дай Бог, начнем противопоставлять Дубну и ЦЕРН - потери будут необратимыми.

- И какие выводы для себя вы пытаетесь сделать в этой непростой ситуации?

- Сейчас финансирование науки во многом зависит от того, как ученые могут использовать результаты своей деятельности для создания высоких технологий в промышленности, медицине, иных областях. В нашей небольшой стране надо выбрать такие направления исследований, которые можно развивать на мировом уровне. Только такие страны, как США или Россия, могут позволить себе развивать множество направлений науки. Наша задача - не ограничивать себя узкими подходами к избранной области исследований, а стараться участвовать и привлекать молодежь к мультидисциплинарным проектам, которые развиваются и в ЦЕРН и в Дубне. Пока, к сожалению, между отделениями наших университетов существует скорее конкуренция, чем сотрудничество. Например, во всей Чехии около десятка профессоров по ядерной физике, и те средства, которые выделяет государство на наши исследования, можно использовать вполне эффективно, не говоря уже о географическом положении страны в центре Европы.

- И все же, есть два подхода в странах, которые одновременно участвуют в ОИЯИ и ЦЕРН, это "или-или" или "и-и". Вы на чьей стороне?

- А разве это не ясно из всего контекста нашего разговора? Мы должны найти свое место в мировом сообществе, и при этом не противопоставлять, а объединять все возможные пути развития. Думаю, это касается всех стран, которые являются одновременно участницами и ОИЯИ и ЦЕРН, - Болгарии, Польши, Словакии и Чехии. Ведь у Дубны есть своя специфика, есть научные области, которые не перекрываются в ЦЕРН и привлекают сюда ученых. Но для этого надо иметь в Дубне один-два проекта, которое обещают интересное научное будущее. Например, когда профессор Ю. Ц. Оганесян докладывал на Ученом совете ОИЯИ о проекте DRIPS, - многим было ясно, что это перспективный проект и, более того, в его осуществлении многие страны-участницы и неучастницы могут принять самое непосредственное участие своими технологиями и разработками. Или проект COMPASS в ЦЕРН, в котором мы участвуем вместе с Дубной, готовим нашу поляризованную мишень, размещаем в чешской промышленности производство детекторов. Кроме этого есть и другие направления в других центрах, например, изготовление в Чехии черенковских детекторов и оптики для астрофизических исследований в международном проекте, который осуществляется в Африке...

Мне довелось быть единственным представителем Чехии недавно на крупной международной конференции “Физика в будущем тысячелетии”, и там шла речь не только о конкретных направлениях, которые обещают успех, но и о стратегии научного поиска. Я думал о том, что ни нам, ни нашим коллегам в других европейских странах ни в коем случае нельзя терять Дубну, ведь здесь есть такие возможности, о которых можно только мечтать. Надо только эффективнее использовать эти возможности и внутри Института и в странах-участницах...