Туристские мемуары

А рядом грохотал водопад “Маманя”…

Ну, что может быть потрясающего в Карелии? Оказывается, чудеса есть, а находятся совсем рядом. Вот, к примеру, порог Оба-На на Кутсайоки.

После Голубых озер река выплеснулась на склон хребта, прорываясь через щербатые скальные пороги: Сомнительный, Муравей, БСТ, Оба-На, водопад Маманя – 30-метровый, непроходимый. Склоны ущелья, да и пороги – хаос скальных стен, разбитых разломами, и крупные скальные обломки. Какая сила природы сотворила этот величественный хаос – землетрясения или жуткие катаклизмы Заполярья?

В пороге БСТ мы видели каяк на берегу, принадлежавший погибшему туристу. Через 800 м лоция обещала Оба-На. Название ни о чем не говорило. Что это – топоним, изыск первооткрывателя? Гладкий поток вынес два наших катамарана, дубненский и московский, к предупреждающему знаку. Чалимся перед самым порогом – предстоит обнос. Нетерпеливые, устремились на просмотр. Зрелище открылось потрясающее.

По верхней кромке ущелья слева и справа – щетина леса, ниже – хаос из каменных глыб, а у самой воды – скальная стенка левого берега, скальное ложе под ним и скальные сбросы под правым берегом, с водопадными струями. Пасмурный день угнетающе дополнял картину жесткого передела мира, наполненную гулом, шумом, брызгами и рвущимися через бочки и прижимы белогривыми валами. Увиденное завораживало, как внезапно открывшаяся бездна. В религиозном благоговении взоры пробегали сверху донизу в надежде найти вариант прохождения. Сходились в том, что это неизреченно великолепно, что “мы такого не видали никогда”…

Для начала перенесли в подпорожье рюкзаки и все глаза исследовали открывшуюся панораму порога на удалении почто 100 м. Мнения о перепаде в пороге оценивались от 10 до 15 метров, расход до 15 – 18 кубов в секунду. Проходить можно было бы стеной левого берега, удерживаясь от сброса в водопад. В белых пульсирующих бурунах удавалось высмотреть коварные камни, явно неразличимые с наплавы, и обширную “грудину” - скопище обливных камней в середине потока. За кадром звучал вопрос: “Какова динамика крутопадающего потока, как поведет катамаран а бочках и прижимах?”.

Обозревая панораму порога, я сразу убедил себя: “Он идется”. Каждый из восьми спутников имел свои соображения и о порогу, и по тактике прохождения. Это поглощало время и порождало странное чувство – все изреченное ложь!

Я готов и хочу пойти в порог. Мне 60 лет и кое-что на своем веку испытал. Как вести разговор с командой? Юре 65 лет. Он блюдет здоровье, благоразумен, и его мнение может быть определяющим. С глазу на глаз спросил его: “Пойдешь?”. В ответ кратко: “Пойду”. Мой тезка, Саша, скорее всего согласится. Ему 47, а в одном экипаже где мы только ни были. Он готов идти. Алексею 32 года. перед походом у него родился второй сын. У него свои взгляды на теорию и технику управления судном, более критическое отношение к командам и указаниям капитана. Если пойдет, то многие проблемы будут потом сняты. Он согласился.

Эдик Реут, личность известная среди московских туристов, неодобрительно отнесся к моей затее. Я попросил его организовать страховку с берега в подпорожьи. Юра Кирюхин, Михаил Гаврилов, Павел Колесов заняли точки съемки, а Лена Грановская осталась при страховке.

На катамаране кормовые подогнали коленные упоры, а Юра и Алексей – сиденья. Наш план прохождения порога предусматривал заход под стенку левого берега, проводку судна за надводный камень и вниз. На камне обменялись мнениями. Алексей спустился ниже камня по мелководью и все убеждал меня: “Александр Дмитриевич! Посмотрите, какие там огромные бочки!”. Он очень хотел, чтобы эта информация была учтена. Я отнекивался, ибо был уверен, что мы были обречены идти. Нас четверо, принявших решение. Мы на катамаране. Шум порога, брызги, препятствия открыты для обзора частично, ориентир безопасности – стена левого берега. Взгляд на бурную воду вызывает легкое головокружение. Задувает знобящий ветерок. Наступает момент истины и принятия решения. Если отталкиваемся от камня и уходить с нулевой скоростью – нас вмажет в прижим еще до мощных бочек. Если отгребемся к водопаду – неясно, как в него потянет и что будет с нами в бочках. Нужно входить в порог на скорости.

Перетаскиваем катамаран назад, уходим по гладкой воде и на максимальной скорости входим вплотную с “нашим” камнем. Вот они – две гигантские бочки, вдруг открывшиеся на перегибе. Нос приторможен и корму неумолимо потащило к стене… Несколько гребков не спасают. Отбойный вал в щербатом прижиме выталкивает в поток, но катамаран тащит во второй прижим. Левый борт парализован. Вся надежда на Юру. Надо увести нос судна вправо. Каждая бочка, каждое торможение ужесточает положение.

Второй прижим открылся на перегибе ложа потока внезапно. Катамаран свалился в котел, притормозился и ушел от выступающей скалы. Третий перегиб ложа потока – и мы почти падаем вместе с потоком. Командую: “Держись” – и хватаюсь за каркас. Юра делает спасительные гребки. Катамаран немыслимо смещается в потоке за счет отбойного вала в прижиме. В этом падении мы почти уходим от скалы на выходе прижима.

Смотрю – гондола минует скалу, но выступающая часть каркаса, около 8 см, зацепила скалу. Удар! Саша вылетает из упоров, делает стойку на руках и плюхается за борт. Ему удалось ухватиться за катамаран, и в подпорожье я сумел втащить его на катамаран. Юра при ударе вылетел и пошел перед судном вплавь. Он плыл по вспененной воде медленно, до и течения в подпорожье почти не было. Лена бросила ему “марковку”, но он не сумел за нее ухватиться. Мы на трех веслах устремились к нему. Судно вело себя странно, плохо управлялось. От удара каркас из прямоугольника стал ромбическим и стремился к циркуляции. Юру мы настигли, убедились, что проблем с самочувствием нет и отбуксировали к берегу. Тут же произошел “разбор полета”. Самые противоположные высказывания о действиях экипажа и оценке происходящего! Саша отказывается верить тому, что был за бортом, но следы ушибов были неоспоримы. Юра прокомментировал свои впечатления и удалился на переодевание и оздоровление по методике Рейки.

Юра Кирюхин утверждал, что можно и нужно пройти порог лучше. Энтузиазма коллег он не удостоился. Тогда стал предлагать Саше, Алексею и мне пройти Оба-На на его катамаране. Его искреннее желание было столь понятно, что я уже был готов согласиться. И здесь-то Эдик сказал: “начальник, прекрати это безобразие!”. Действительно, мы еще не знали, сколь опасны травмы у Юры и Саши, а при аварии в пороге рисковали создать ситуацию экстремальную.

Закончив обнос порога, наша флотилия по гладкой воде подошла к водопаду “Маманя”. С 30-метровой высоты наблюдали захватывающей красоты картину: распахнутую ширь ущелья, бомы в нижнем бьефе “Мамани” и пятачок в этом хаосе, на котором снималась со стоянки большая туристская группа.

…После обноса водопада испытали счастливое чувство расслабления. Помылись, искупались, постирались, осмотрели верхнюю террасу, пригодную для стоянки. Ужин получился праздничным – на нас снизошло состояние эйфории. Лена, однако, предупреждала, что еще может быть реакция на стресс.

В 23.00 началась лихорадка у Юры, а потом и у Саши. Им дали горячего чая, в спальник положили грелки. Лена пророчила, что это может постигнуть и нас с Алексеем. Исполненные тревожным ожиданием, мы сидели у костра. Алексей достал свою гитару-пиккало и прошелся по забытому репертуару. Есть особая прелесть от обращения к забытым песням юности, согретым чувством, растрачиваемым с годами. Наши “забортные” товарищи согрелись, уснули и в 2 часа ночи были оставлены без контроля. А рядом грохотал водопад “Маманя”…

Порог Оба-На был пройден нами 11 июля 1997 года с 13.10 до 14.30. Информация о походе в Интернете: http://cv.jinr.ru/~zlobin/tur.

Александр ЗЛОБИН, мастер спорта СССР по туризму