"Меня привлекают люди науки"
В холодном высоком зале, насквозь выстуженном – отопление тогда еще не включили – и заполненном разными станками, меня ждала удивительная, как будто из другого пространства - времени, встреча.
Скульптором и его творение. Член Союза художников России скульптор Мамикон Сагателян и созданный им в мраморе, не хочется это называть памятником, образ Ильи Михайловича Франка.
М. Н. Сагателян получил полное художественное образование от училища до Ленинградской академии художеств, где учился в творческой мастерской действительного члена Академии художеств СССР Г. Г. Чубаряна. Работы Мамикона – скульптурные памятники и композиции – можно увидеть на площадях Рима, Лиона, Еревана, в Калифорнии.
- Эта работа для меня большая честь. В 1982 году мы вместе с Г. Г. Чубаряном сделали серию скульптурных портретов ученых ОИЯИ – Н. Н. Боголюбова, М. Г. Мещерякова, И. М. Франка… Всего двенадцать портретов. Некоторые из них, в том числе портрет И. М. Франка, купила Третьяковская галерея. Когда в ЛНФ приняли решение о создании памятника И. М. Франку, вернуть из Третьяковки портрет не удалось, тогда мне заказали новый – ведь я его когда-то лепил с натуры, и оставшиеся у меня этюд и гипсовый портрет в лаборатории понравились.
А это очень большая разница – работаешь с натуры или по фотографии, ведь даже точная маска, слепок не дают абсолютной похожести с человеком. Тогда, в 82-м году, Илья Михайлович позировал мне два раза по два часа. Он запомнился очень тихим, мягким, добрым, интеллигентным человеком. У скульпторов есть привычка разговаривать со своей моделью во время сеанса, чтобы “натура” скучала. Но Илья Михайлович все время молчал, думал о чем-то, а в конце работы сказал мне: “Как мы с вами хорошо помолчали!”. И материал для памятника я выбрал, исходя из его характера – мягкий, теплый мрамор. Работал над скульптурой больше двух месяцев и все время представлял Илью Михайловича…
Меня привлекают люди науки – в них всегда есть творческое начало. Вообще, очень люблю русскую интеллигенцию, и И. М. Франк – ее замечательный представитель. В ЛНФ задумали и сделали очень хорошее дело, ведь до сих пор память Нобелевского лауреата не была увековечена. Мне понравилось отношение к этому в лаборатории, все, начиная с В. Л. Аксенова, который выполняет все свои обещания, оказывали во всем помощь в моей работе.
Это, наверное, сегодня особый случай. А вообще для скульпторов и архитекторов сейчас тяжелые времена: государственных заказов нет, а заказы новой буржуазии – или для кладбища или нечто слащавое для офисов, не требуют творческого подхода. В советские времена настоящий скульптор, даже выполняя идеологический заказ, оставался верным себе, вопреки системе. В результате работа могла и не пройти, но само наличие таких заказов позволяло художнику расти.
Вообще, диктаторские, тотальные в широком смысле системы, как ни странно, благотворны для скульптуры и архитектуры – система стремилась увековечить себя, и для этого как раз подходила монументальная скульптура. Поэтому остались памятники Древнего Египта и Рима, война разрушила грандиозные монументы фашистской Германии, советский строй всегда тяготел к монументализму. А сегодня трудно еще и от того, что кончается век, а это всегда тяжелый период. Начнется новый – будет легче!
Ольга ТАРАНТИНА