Школу наследует школа

Завершившая свою работу 1 сентября международная летняя студенческая школа по физике высоких энергий была организована в память о Бруно Понтекорво, ярком представителе школы Энрико Ферми. И хотя у студенческой школы были свои задачи, но об атмосфере школы Ферми, его подходах к исследовательской работе и принципах, которым следовал Бруно Понтекорво, участники школы из Италии и Кореи, Швеции и Армении, Германии и России услышали в первый же день ее работы.

Но, без сомнения, удивительнейшая из всех элементарных частиц - это нейтрино. Б. Понтекорво

Обаяние и свет, казалось, исходили от фотопортрета, от мягкой улыбки и добрых глаз, заполняли аквариум конференц-зала ЛВТА, проникая через все преграды, подобно его любимым солнечным нейтрино. В унисон звучали очень разные, но одинаково эмоционально окрашенные воспоминания его коллег и учеников. Так началась эта школа... Пролетели две недели, наполненные многочисленными и разнообразными лекциями, состоялись семинары и экскурсии. Сегодня некоторые итоги школы подводят ее участники - лекторы и слушатели.

Я считаю, что педагогическая деятельность приносит не меньшую пользу тому, кто преподает, чем тому, кто учится. Б. Понтекорво

Председатель физического общества Италии профессор Р. А. Риччи: На мой взгляд, собрать вместе молодых людей важнее, чем ученых с уже сформировавшимся научным мировоззрением. Хотя, конечно, нужны конференции, на которых докладываются важные результаты, выясняются различия между школами и т. д. Но необходимо, чтобы молодые люди получали информацию о направлениях фундаментальных исследований, и для этого и нужны школы, подобные вашей. Вторая, не менее важная причина проведения этой школы - память о Бруно Понтекорво. Не только потому, что он был великий ученый, исследователь и провидец, но и хороший учитель. Его деятельность важна и для России и для Италии тем, что он сочетал способность делать открытия на переднем крае науки с умением передавать их молодым.

Б. М. Понтекорво - представитель ушедшего поколения великих физиков, а какое будущее ждет физику?

Был особый период с 30-х по 60-е годы, когда счастливо сочетались великие открытия и великие люди. По-видимому, это было исключительное время. Но и позже было много важных открытий и было, кому передавать новое. Я не знаю, что будет в следующем столетии, так как организация физических исследований сильно изменилась, возросло значение формализма. Но очень важно, чтобы предпринимались новые шаги в познании законов природы. Если это произойдет, то можно будет сказать, что не только нынешнее, но и будущее столетие будет веком физики. А молодым я хочу пожелать успехов прекрасными словами Бруно Понтекорво:"Не надо пробовать решать сразу очень глубокие вопросы, всегда надо начинать с простых, решать их для того, чтобы получить инструмент для дальнейшего продвижения."

С. Василева (Болгария): Я аспирант в области теоретической физики, моя научная руководительница часто сюда приезжает, и мне очень хотелось побывать в Дубне, увидеть как здесь работают люди, какая база, атмосфера – в общем, интересовало все. И мне очень понравилось - было интересно увидеть экспериментальные установки, хотя я в них и мало понимаю, и были замечательные лекции. Некоторые лекторы школы - преподаватели от Бога, так что было интересно слушать даже лекции не по специальности. Очень понравились, я думаю, и моим коллегам тоже, лекции Дмитрия Юрьевича Бардина. А о Бруно Понтекорво узнала много интересного, хотя кое-что о нем читала раньше.

Д. Грациани (Италия): Я аспирант из Флоренции, работаю в области физики высоких энергий в эксперименте по нарушению СР-четности в ЦЕРН. Школа, на мой взгляд, прекрасная - все лекции на очень высоком уровне, очень интересное окружение, способствующее ее успешному прохождению. А нейтринная физика лично мне интересна потому, что мой предыдущий эксперимент был связан с нейтрино. Особенно интересными были лекции профессора Биленького, также профессоров Герштейна и Лобашова. Что касается Бруно Понтекорво, мне кажется, его отъезд в СССР выявил важную грань его личности. Он был единственным из группы Ферми, кто сделал такой выбор. Я думаю, он проявил в этом особую смелость. Поэтому его личность интересна не только в аспекте науки, но и в общественно-политическом - это часть истории Италии.

Профессор С. С. Герштейн (ИФВЭ, Протвино): В УНЦ ОИЯИ делается очень большое дело, потому что разрыв связи поколений - губителен для науки. Поэтому исключительно важно, что молодые люди здесь могут учиться в аспирантуре, иначе самые талантливые уезжают. Самому приходится давать рекомендации молодым, а потом получать из зарубежных центров и университетов благодарности за талантливые кадры. Поэтому мне очень нравится, как здесь работают со студентами и аспирантами. По-моему, подобного я нигде не видел, разве что в ИТЭФ и, может быть, еще в Новосибирске.

Главное - то, что практика, по-видимому, возникает совсем неожиданным образом из познания новых физических законов. Б. Понтекорво

Профессор С. С. Герштейн (продолжение): Начальство, к сожалению, плохо понимает значение фундаментальной науки - во-первых, как революции в технике: забыли о том, что все, что сегодня имеем - новые материалы, радио, телевидение, не говоря об атомной энергетике - началось с изучения атомного ядра. Во-вторых, поскольку фундаментальные исследования ведутся на границе возможного, то их побочные продукты также приводят к колоссальным вещам. Например, первые вычислительные машины были построены для расчетов атомной бомбы, потом они развивались в физике высоких энергий. Сегодня это - многомиллиардная промышленность и грядущая информационная революция. Наблюдается и полное непонимание того, что в фундаментальную науку идут наиболее талантливые, увлеченные люди, поскольку это всегда поиск неизвестного. А значит, впоследствии эти люди могут справиться со многими задачами.

А наша наука однажды такое уже переживала: мне рассказывали мои старшие друзья, как до войны закрывали в Ленинграде лаборатории Алиханова и Курчатова - зачем заниматься ядром, надо заниматься тепловыми электростанциями. А тему Алиханяна чиновник из Наркомтяжпрома оставил только потому, что она называлась "Рождение пар". Он решил, что речь идет о паре, а это - тепловые электростанции. И если бы не солидарность ученых, не их понимание необходимости ядерной физики, то сегодня мы вообще бы ничего не имели.

Профессор Ф. Буччелла (Университет Неаполя): Школа оставляет прекрасное впечатление - хорошей организацией и высоким уровнем лекций, это не только мое мнение, это я слышал и от ребят. Особенно хочу отметить лекции профессора Биленького и профессора Герштейна, у которого большой педагогический талант - настолько четко и ясно он излагает, что все понимаешь, даже если работаешь совсем в другой области. Понравился и высокий уровень выступлений молодых на семинаре.

Вы читали лекции сами, активно слушали других лекторов школы - осталось время на общение с кем-то еще, не на школе?

Я успел обсудить некоторые проблемы с сотрудниками ЛТФ и ЛЯП - Михаилом Ивановым, Вадимом Бедняковым, Сергеем Коваленко. Еще в СССР сложилась очень хорошая школа физики, и в будушем хотелось бы поддерживать наши взаимоотношения. В Италии физика - традиционно привилегированная наука. Это результат высокой репутации физиков школы Ферми и Римской школы, в том числе и Бруно Понтекорво. Хотя сейчас - не лучшие времена, так как в Италии прослеживается та же, что и в остальной Европе, тенденция урезания финансирования фундаментальной науки. Это недальновидно, поскольку результаты фундаментальных исследований всегда сказываются на будущих поколениях.

Р. Монтейру Фернандес (Португалия): Я аспирант Технического университета Лиссабона и Высшего технического института. Тематика школы совпадает с областью моих научных интересов, поэтому мне было интересно буквально все. Особенно интересными мне показались лекции по адронной физике. Было полезно обсудить некоторые вопросы и кроме лекций, как например, с профессором Сапожниковым.

Хо Йонг Ли (Корея): Я аспирант Университета Гумбольдта (Германия) по экспериментальной физике. Школа имела уклон больше в теоретическую физику, но программа мне была очень интересна. Надеялся услышать профессора Окуня (из-за тяжелой болезни Л. Б. Окунь не смог участвовать в работе школы, о чем сам очень сожалел, но обещал позже свои лекции прочитать аспирантам УНЦ - О. Т.), очень интересными были лекции профессоров Биленького и Бардина. Как экспериментатору мне было любопытно увидеть ваши установки в ЛЯР и ЛВЭ. На экскурсии в ЛЯР было очень интересно, а посещение ЛВЭ вызвало менее положительные эмоции: при таком количестве времени на эксперимент - по 400 часов в год на нуклотроне и синхрофазотроне - у вас нет будущего. И очень жалко, что такие грандиозные установки так плохо финансируются.

Впечатления неучастника школы - вашего корреспондента. Что заметно неспециалисту, так это продуманная организация лекций: по принципу мини-сериала - каждый лектор читает свою лекцию в течение нескольких дней в одно и то же время. А по странице школы в Интернете можно было оценить оперативность ее наполнения "горяченькими" фотографиями лекторов и слушателей и текстами только что прочитанных лекций. (Адреса для интересующихся http://uc.jinr.ru/iss98/ и http://pontecorvo.jinr.ru/). То же, что не поддается никаким формальным оценкам - взаимопонимание, сближение, установление дружественных связей - на этой школе, наверное, было достигнуто максимально, по крайней мере, после объявления вице-директором ОИЯИ А.Н.Сисакяном о закрытии школы ее участники и не собирались прощаться и расходиться и долго благодарили ее организаторов...

Ольга ТАРАНТИНА