Реформа в ОИЯИ

На вопросы редактора газеты Евгения Молчанова отвечает главный инженер ОИЯИ член-корреспондент РАН профессор Игорь Николаевич МЕШКОВ.

• Каковы Ваши первые шаги на посту главного инженера ОИЯИ в плане оптимизации управления базовыми установками Института?
• Что нового Вы хотите внести в работу инженерно-технических служб как центральных, так и лабораторных?
• Мы не раз встречались с Вами на лыжне, я с удовольствием читал Ваши острые эпиграммы... Что еще помогает Вам держаться “в форме”?

1.Вопрос вполне законный. С момента моего назначения (сегодня 26 мая) прошло 133 дня, и самое время подвести первые итоги.

Конечно, задача регулярной работы и развития базовых установок Института является первоприоритетной, как это было сформулировано в докладе директора ОИЯИ В.Г. Кадышевского на Ученом совете в январе. И мне такая задача была поставлена в первом же нашем разговоре с Владимиром Георгиевичем, когда он предложил мне занять должность главного инженера. Я разделяю решение этой задачи для себя прежде всего на две взаимосвязанные части: одна - организационно-технические мероприятия по обеспечению бесперебойной работы Б. У., и другая - развитие и модернизация этих установок.

Вот, употребил эту аббревиатуру - Б.У., и увидел ее двусмысленность - конечно, хотелось бы, чтобы наши Б.У. относились к П.М.Р.У - постоянно модернизируемым и развивающимся установкам. К числу Б.У. сегодня официально отнесены Нуклотрон, ИБР-2, циклотроны У-400 иУ-400М, проект ИРЕН (кстати, Нуклотрон - имя собственное, стало быть его следует писать с большой буквы, чего он, надеюсь, в скором времени вполне заслужит). Кроме того, в эту же когорту неофициально входят Синхрофазотрон, Фазотрон и реактор ИБР-30, работа которых оплачивается из внебюджетных средств, то есть за счет пользователей этих ускорителей.

Первым шагом по части координации работы установок была подготовка согласованного графика их работы, исключавшего одновременное включение всех. Подобное немедленно привело бы к катастрофическому перерасходу электроэнергии. График был утвержден приказом директора ОИЯИ, и все это время его удается выдерживать. Налажен строгий учет расходов электроэнергии (с еженедельным анализом). Подобный стиль жизни позволяет маневрировать возникающими резервами и не превышать отпущенные Институту лимиты, что карается сегодня большими штрафами. Тем не менее. Положение с оплатой электроэнергии крайне тяжелое, и в условиях пресловутой “ненаполняемости” бюджета долг Института непрерывно растет, Этой проблемой приходится постоянно заниматься всей дирекции, изыскивая невероятные возможности отсрочек платежей и т.п.

По части развития Б.У. также удалось кое-что сделать. За это время я лучше познакомился с ними, вник в особенности работы каждой и существующие проблемы. Прежде всего это касается Нуклотрона, который, я считаю, является сегодюдня ключевой установкой Института, определяющей в значительной мере его ближайшее будущее. И не только потому, что достижение проектных параметров Нуклотрона даст новые возможности для эксперимента. Затянувшийся ввод в действие этого ускорителя создает довольно тяжелую психологическую обстановку в ЛВЭ и Институте в целом, отрицательно сказывается на его престиже. Это особенно ощущается при обсуждениях на заседаниях Ученого совета и программно-консультативных комитетов ОИЯИ.

К счастью, сеанс, проведенный в марте, позволил снять неопределенность, существовавшую длительное время: обнаруженный в начале этого года и устраненный дефект вакуумной камеры оказался причиной, не позволявшей приблизиться к проектному значению интенсивности ускоренного пучка. Теперь причина ясна, и можно надеяться, что ускоритель в обозримый срок будет выведен на проектные параметры. Задача номер один здесь - завершение медленного вывода пучка, что позволит начать эксперименты с использованием богатейшего парка детекторов ЛВЭ. Планируется завершить изготовление элементов системы вывода и ее монтаж на Нуклотроне к концу этого года. К сожалению, работы сильно тормозит практически полное отсутствие финансирования в первом полугодии (это, увы, относиться к Институту в целом).

Своей задачей здесь я считаю всемерную помощь коллективу специалистов, работающих на Нуклотроне, решение всевозможных и постоянно возникающих “внешних”, организационных проблем и посильное участие, как физика-ускорительщика, в решении проблем “внутренних” - физических и технических.

Больших усилий самых разных специалистов Института требовал запуск ИБР-2 в апреле. Причина формального характера привела буквально к авралу по оформлению требуемой документации. Все удалось сделать очень четко и быстро, прежде всего благодаря активности и высокой профессиональности главного инженера ЛНФ В. Д. Ананьева и главного инженера ИБР-2 А. В. Виноградова. В результате задержка сеанса ИБР-2 была незначительной.

И, наконец, удалось сдвинуть с мертвой точки проект ИРЕН, пребывавший, надо сказать, в состоянии близком к критическому. Договоренность, достигнутая с одним и основных разработчиков, институтом ядерной физики имени Г. И. Буткера СО РАН (Новосибирск), позволяет резко продвинуть уже в этом году изготовление линейного ускорителя и , что еще гораздо важнее, активно включить в эти работы коллектив специалистов ЛНФ.

Эти три примера составляют пожалуй, основную часть перечня “первых шагов”, но отнюдь его не исчерпывают. Были сделаны и другие шаги, не столь, может быть, заметные. Но я не хотел бы пересказывать здесь весь свой доклад НТС ОИЯИ к Ученому совету, который мне предстоит сделать. Добавлю только, что реорганизован и начал работу Технический совет ОИЯИ.

2. Вопрос, требующий произнести еще один доклад. Скажу кратко: планов и идей много. В Институте началась реформа. На днях две комиссии на совместном заседании подвели итоги 3-месячной деятельности. Не могу сказать, что удовлетворение полное, но “сухой остаток” весьма значителен. Намеченные направления и мероприятия по реформированию и оптимизации инфраструктуры Института - только начало. Но это - тема специального разговора.

Что же касается собственно инженерных служб Института, так сказать “епархии” главного инженера, то здесь предприняты вполне конкретные действия, направленные на экономию средств. Веден строгий учет потребления электроэнергии, о чем я уже говорил, и здесь энергично и четко действуют главный энергетик ОИЯИ В. И. Бойко и заместитель главного инженера А. Н. Парфенов

Начали наводить порядок в пользовании телефонами (А. Н. Парфенов, Ю. Н. Панфилов), что уже вызвало некоторое волнение в Институте, - думаю, необоснованное. Намеченная перекоммутация телефонных аппаратов не создаст реальные неудобства абонентам, но заметно сэкономит оплату. Одновременно изыскиваем способы уменьшения затрат по междугородным и международным переговорам. Намеченные меры, все вместе, позволят сократить ежемесячные расходы на телефонную связь вдвое, рассчитаться с долгами городскому узлу связи и покончить с “бессвязным” существованием Института.

Большой объем работы предстоит выполнить в этом году по аттестации рабочих мест. Эта деятельность уже начата (Н. А. Головков, В. М. Дробин), и к ней не следует подходить как к докучливой формальности. Хотя аттестация предписана нам “сверху”, она также является составляющей реформы Института.

Выбрано, наконец-то, направление (скорее, стартовая идея) реформирования опытных производств. Но здесь еще предстоит поработать, прежде чем можно будет что-то рассказать.

3. Лыжи и кроссы - это скорее, образ жизни. Хорошо известно, что спортсмен подобен наркоману: без физических нагрузок у него начинается своя “ломка”, что может быть, с более серьезными последствиями.

И конечно, пережитое в спорте навсегда остается могучей психологической поддержкой. Когда-то академик и мастер спорта по альпинизму А. Д. Александров задал мне традиционный вопрос: ”Зачем мы ездим в горы?” И сам на него ответил: “За воспоминаниями”. Так вот эти самые воспоминания и помогают. Сознание того, что “пройти такую круговерть дано не так уж многим”. Это чего-то стоит...