Их имена - в истории Института

К 75-летию со дня рождения профессора Виктора Алексеевича Свиридова

Время быстротечно - прошло уже 15 лет с тех пор, как не стало замечательного ученого Виктора Алексеевича - нашего дорогого коллеги и друга. 20 февраля ему бы исполнилось 75 лет. Несчастье - тяжелый инсульт - сразило его неожиданно, как гром среди ясного неба. Он был здоровым, спортивным и жизнерадостным человеком, полным творческих планов и идей. Притягательная сила его таланта и обаяния ярко высветилась в тот трагический момент. Лучшие врачи, близкие друзья, коллеги, дирекция Института - все бросились на его спасение и делали все возможное, чтобы он остался жив. Помощь оказывало даже посольство Германии. К сожалению, никакие усилия не помогли...

Старшее поколение ученых Дубны хорошо помнит Виктора Алексеевича по его известным работам, широко признанным в научном мире. Он был среди сподвижников В.И.Векслера - автора принципа автофазировки, создателя легендарного синхрофазотрона, который в те годы был самым крупным ускорителем в мире и символом достижений советской науки и техники. В.А.Свиридов заложил основы нового научного направления в физике, принесшего славу нашему Институту.

Незаурядные способности Виктора Алексеевича как пытливого экспериментатора проявились с первых лет его работы в Лаборатории высоких энергий. Сюда он был распределен в 1954 году после окончания Ленинградского политехнического института.

Одной из ключевых задач теории в конце 50-х - начале 60-х годов была проверка правильности основополагающих принципов теории поля. Эти принципы приводят к связи между вещественной и мнимой частями амплитуды упругого рассеяния частиц при высоких энергиях, выраженной в дисперсионных соотношениях. Чтобы решить эту задачу, надо было "подобраться" к области очень малых углов рассеяния, в которой можно наблюдать интерференцию кулоновского и ядерного рассеяния.

К этому времени все экспериментальные подходы к решению этой задачи были исчерпаны. Ядерные фотоэмульсии облучались вдоль и поперек пучка, обогащались водородом. Все это не обеспечивало необходимой статистической точности. "Электронные" методы того времени тоже не давали шансов выйти в область интерференции и не позволяли получить необходимое разрешение установки.

В это время В.А.Свиридов исследует динамику внутреннего пучка синхрофазотрона. К нему приходит ряд идей, позволивших изящно развязать этот узел. Они стали фундаментом нового метода исследования дифракционных процессов. Основные особенности этого метода заключаются в использовании принципа автофазировки для многократных прохождений внутреннего пучка циклического ускорителя через тончайшую мишень. Частицы отдачи малой энергии регистрировались ядерными фотоэмульсиями или полупроводниковыми детекторами, расположенными вне камеры ускорителя. Этим методом удалось заставить пучок десятки тысяч раз вращаться внутри ускорителя, не позволяя частицам выпадать из орбиты в процессе ускорения. Энергия, которая терялась протонами пучка в мишени, тут же компенсировалась переменным электрическим полем ускорителя.

Идея метода была плодом интуиции В.А.Свиридова и его глубоких знаний физических принципов работы ускорителя и технических его возможностей. В результате применение нового метода позволило получить статистику, в тысячи (!) раз превышающую данные предыдущих экспериментов, и небывало высокую методическую точность. Это впервые позволило изучать недоступную ранее область интерференции.

В.И.Векслер сразу же оценил новую идею, безоговорочно ее поддержал и взял на себя ответственность за ускоритель, несмотря на ряд возникших в связи с этим сложнейших проблем. Дело в том, что для эксперимента нужно было часто вскрывать гигантскую вакуумную камеру синхрофазотрона. На начальном этапе это влекло за собой дорогостоящие простои ускорителя и, главное, большой риск. Со временем эта проблема была решена.

С начальником отдела синхрофазотрона Л.П.Зиновьевым и начальником Криогенного отдела А.Г.Зельдовичем.
В начале 60-х годов под руководством В.А.Свиридова метод был реализован на синхрофазотроне для экспериментальной проверки выполнимости дисперсионных соотношений, о которых шла речь выше. Исследовалось упругое рассеяние протонов на протонах в области малых углов рассеяния (область интерференции). В этих опытах В.А.Свиридов доводит технологию эксперимента до уровня искусства. Физический эффект, который никто в мире не наблюдал, обозначился четко и оказался значительным.

Опыт противоречил общепринятой оптической модели, асимптотическая картина оказалась значительно сложнее, чем ожидалось. Результаты широко дискутировались в научных кругах. Это стимулировало подобные эксперименты на других ускорителях мира, чтобы подтвердить или опровергнуть эффект, приводивший к пересмотру ряда основных представлений о характере взаимодействия частиц при высоких энергиях.

Все последующие эксперименты на ускорителях Европы и США подтвердили правильность полученных результатов. Много лет спустя, в 1981 году, после всесторонней проверки они были признаны открытием и зарегистрированы Государственным комитетом СССР по изобретениям и открытиям с приоритетом от 1963 года.

Теперь, по прошествии многих лет, видно, сколь велики были усилия Виктора Алексеевича, его коллег, и персонала синхрофазотрона. Они работали практически на пределе возможностей.

На Серпуховском ускорителе: слева направо - А.А.Кукушкин, Е.Е.Полбенников, В.А.Свиридов и В.А.Никитин.
В 1968 году по той же методике эксперимент был поставлен на только что запущенном серпуховском ускорителе. Незадолго до этого В.А.Свиридова назначают на должность начальника научно-экспериментального отдела ЛВЭ, однако он активно участвует в эксперименте и всегда - на сеансах. Для этих опытов в криогенном отделе ЛВЭ при творческом участии физиков впервые в практике физического эксперимента была разработана и задействована газовая мишень в виде струи водорода или дейтерия. В.А.Свиридов был одним из идеологов и инициаторов этого проекта и внес большой научный и инженерно-технический вклад в создание мишени.

В серпуховском эксперименте были усовершенствованы детекторы, повысился технический уровень обработки информации, но основная идея опыта оставалась прежней - многократные прохождения пучка через тончайшую мишень.

Н.Н.Боголюбов вручает премию ОИЯИ В.А.Свиридову, на втором плане - Ю.А. Щербаков.
Уже в 1969 году были получены первые достоверные данные о новом неизвестном ранее явлении - сужении конуса в упругом протон-протонном рассеянии на малые углы. В.А.Свиридову и его коллегам удалось определить важнейший параметр - наклон траектории полюса Померанчука. Началась лавина теоретических работ, объясняющих этот эффект с позиций различных теоретических моделей, ставились новые эксперименты. Отголоски дискуссий на эту тему можно было встретить в литературе через многие годы. Результат серпуховского эксперимента в связи с его принципиально важной научной значимостью был также официально зарегистрирован как открытие.

Метод тонкой мишени и накопленный опыт были применены в следующем грандиозном проекте, инициированном В.А.Свиридовым и коллегами. Это был первый случай участия наших ученых в совместном проекте с США. Эксперимент проходил в Фермиевской национальной лаборатории (ФНАЛ) США, где был только что построен самый большой ускоритель в мире. В разработке этого проекта роль В.А.Свиридова - одна из ведущих.

Авторы метода и цикла всех этих работ в 1983 году были удостоены Государственной премии СССР. Разумеется, среди них Виктор Алексеевич был одним из достойнейших. Теперь использование тонких внутренних пленочных и газовых мишеней стало классической методикой, применяемой на крупных циклических ускорителях.

Вспоминая Виктора Алексеевича (для нас он Витя), мы невольно обращаем свой взор в давно прошедшие времена нашей богатой впечатлениями молодости.

В.А.Свиридов был душой и лидером коллектива, он был Личностью. Все признавали его незаурядный талант экспериментатора и высоко ценили его блистательные идеи. Мы вспоминаем Витю как ученого с широким, целостным взглядом на мир физики.

Среди коллег: сидят слева направо - М.Г.Шафранова, В.А.Свиридов, Г.Г.Безногих, В.А.Никитин и Н.К.Жидков, стоят - П.В.Номоконов и Л.С.Золин.
Как руководитель научного отдела он был начисто лишен начальственного тона, всегда оказывал поддержку талантливым людям. Как человек одаренный, он легко делился своими идеями, помогал в постановке экспериментов, радовался творческим находкам коллег, был объективен в оценках работ. В нем были неподдельная скромность, врожденный такт и тонкая интеллигентность. Витя был уважителен к людям независимо от их положения, глубоко и искренне демократичен. Это был надежный друг, с которым легко и радостно работалось.

Когда мы вспоминаем Витю, в нашей памяти всплывают отдельные эпизоды нелегкой жизни и быта экспериментатора.

Помнится крохотная темная комнатка в подвале здания синхрофазотрона, в ней Витя, стоя над ветхим письменным столом в старых шлепанцах на босу ногу, наклеивает микронную мишень на тончайшие нити...

Или 1961 год, приезд совсем уже старенького Нильса Бора. Огромный экспериментальный павильон синхрофазотрона. Витя стоит перед патриархом ядерной физики и В.И.Векслером в черном, запачканном свинцовой пылью халате и отвечает на вопросы. Он только что закончил выкладывать с коллегами защиту канала пучка. Халат ему явно мал, рукава - по локоть...

Бессонная ночь, сеанс на синхрофазотроне, тревожно воет сирена, неполадки на ускорителе, проблемы с мишенью, с электроникой. Наконец, все успокаивается, в полутьме мерцают огоньки пересчеток, хочется спать. И тут являются мышки, они знают, что Витя их не прогонит и угостит кусочком сыра, который вкуснее, чем оплетка кабеля...

Витя любил и хорошо знал птиц и их повадки: "Посмотри на поползня, он скользит по дереву вниз головой!".

1963 год. Посреди маленькой рабочей комнатки Вити стоит кульман. К его доске кнопками прикреплен лист миллиметровки, а на ней начерчены первые интерференционные кривые. Рядом с Витей стоит В.И.Векслер, остальные вокруг. Владимир Иосифович говорит Вите: "Да если бы у меня были такие результаты, я бы соловьем пел!".

В Протвино, на серпуховском ускорителе. Идет 1968 год. Старый автобус, списанный в автохозяйстве ОИЯИ и переоборудованный под экспериментальный домик, медленно и осторожно вползает в зал ускорителя и устанавливается поближе к пучку. В нем наша электроника. Из Дубны привозим наиболее совершенную в то время ЭВМ БЭСМ-3. Работаем на пучке практически первыми. На полу нашего экспериментального домика расстелена распечатка выдачи с ЭВМ, по ней на коленках ползают физики...

Идет последняя проверка оборудования перед очередным включением пучка, и вдруг в туннеле обнаруживается собака, невесть как туда попавшая. Приходится звонить на пульт ускорителя и просить диспетчера Александра Невского задержать пуск гигантской машины. А за бетонными стенами ускорителя бушует май, кругом необозримые поля ландышей, они цветут всюду, даже у входа в административный корпус!

Наши ребята в перерывах ловят в Протве раков...

Последний период жизни Виктора Алексеевича связан с деятельностью его в Отделе новых методов ускорения. Здесь он возглавлял научный отдел, у него появляются новые идеи и проекты, новые последователи и ученики. Это уже другая страница его деятельности. Нам кажется, что годы работы в нашем коллективе были для него самыми плодотворными, близкими его душе и, наверное, самыми счастливыми.

Л.С.Золин, В.А.Никитин, Ю.К.Пилипенко, М.Г.Шафранова.
Фото Ю.А.Туманова.