ОИЯИ-50: страницы истории

Первое заседание Ученого совета ОИЯИ в 1956 году проходило в атмосфере разрядки международной напряженности и рассекречивания в атомной области. В 1955 году была организована первая Женевская конференция по мирному использованию атомной энергии. В этом же году было начато в странах социалистического лагеря строительство ядерных институтов на основе помощи со стороны Советского Союза. Таким образом, 1955 год означил конец полной изоляции ядерных наук в странах социалистического лагеря от этих областей в Советском Союзе и в остальном мире.

Но программа научных работ институтов, строящихся в странах социалистического лагеря, касалась в основном физики низких энергий. Исследование космических лучей было единственной областью физики высоких энергий, которой возможно было заниматься в странах, не имеющих доступа к ускорителям частиц высоких энергий.

Незадолго до Женевской конференции была организована конференция в Москве с участием большого числа ученых из многих стран Европы, где Советский Союз представил некоторые из докладов, с которыми намеревался выступить в Женеве. В рамках этой конференции было также организовано посещение ряда научных учреждений, в том числе и Первой атомной электростанции в Обнинске, а также Дубны, где уже много лет работал мощный синхроциклотрон, такой же как в Беркли, о котором ничего не было до тех пор в мире известно. Делегаты этой московской конференции были первыми иностранцами, которые его увидели. И так, будучи одним из них, я первый раз побывал в Дубне.

Уже на Женевской конференции осенью 1955 года между делегациями из стран, присоединенных к Советскому Союзу, велись дискуссии, каким образом было бы возможно обеспечить в этих странах исследования в области физики высоких энергий. Основным мотивом этих дискуссий был пример организации ЦЕРН, где начиналось строительство большого протонного ускорителя.

Так постепенно назревало время основания центра физики высоких энергий для стран социалистического лагеря. В начале 1956 года Советский Союз выступил с предложением создать на территории Дубны международный институт под названием "Объединенный институт ядерных исследований". Договор о его организации был утвержден в марте того же самого года и делегаты из стран участниц посетили Дубну. Таким образом я увидел Дубну второй раз.

Теперь я могу приступить к первому заседанию Ученого совета, на котором присутствовал в сентябре, 50 лет тому назад. Я был тогда одним из самых молодых членов этого совета, благодаря чему я дожил до пятидесятилетия Института и могу делиться своими воспоминаниями об этом заседании.

На этом заседании присутствовали личности, о которых я и сейчас с уважением вспоминаю. Профессор Леопольд Инфельд, сотрудник Альберта Эйнштейна, не оставил ни одно предложение без комментария. Свое выступление, как правило, начинал словами: "то, что было сказано, мне бардзо подобалось, но..." - и сразу продолжал с острой критикой того, что ему так "бардзо подобалось". Присутствовали профессора Анджей Солтан из Варшавы и Генрих Неводничански из Кракова - человек с величественной фигурой, который на своем жилете носил тяжелую цепь к часам, и мы позже дали ему добродушное прозвище "воевода краковский".

От Венгрии сидел за столом профессор Ласло Яноши, известный в мире своими трудами в области космических лучей и работами, касающимися эксперимента Майкельсона с экстремально низкими плотностями фотонов, когда в установке находится одновременно только один фотон. От Болгарии присутствовал профессор Георгий Наджаков, известный своими пионерскими работами по ксерографии. Был на заседании от Румынии профессор Хория Хулубей, который часть своей жизни провел в Париже в лаборатории мадам Кюри. Членом Ученого совета был от Германии профессор Гейнц Барвих, один из последующих вице-директоров Института, который сразу после войны участвовал в секретных военных проектах в Сухуми, связанных с атомной бомбой.

За председательским столом сидел профессор Вацлав Вотруба от Чехословакии, первый избранный вице-директор Института. Членом Ученого совета был от Чехословакии и профессор Вацлав Петржилка, который уже длительные годы в сотрудничестве с профессорами Марианом Данышем из Польши и Ласло Яноши занимался изучением космических лучей методикой ядерных эмульсий.

Главное слово на первом заседании Ученого совета было у советских ученых, самых лучших специалистов в ядерных областях, представленных профессором Дмитрием Ивановичем Блохинцевым, тогда уже избранным директором Института, - того самого, которого я уже год назад узнал как директора Первой в мире атомной электростанции.

В мире известной личностью был член Ученого совета Владимир Иосифович Векслер, вызывавший уважение не только самым крупным в то время ускорителем, строящимся под его руководством, но прежде всего как отец принципа фазовой автофокусировки. Этот принцип, изобретенный им в 1944 году, родился почти одновременно и в США, но его американский автор Эдвин Макмиллан признал публично приоритет Векслера.

Членом Ученого совета был также Венедикт Петрович Джелепов, директор Лаборатории ядерных проблем. Присутствовал и Михаил Григорьевич Мещеряков, позже директор Лаборатории вычислительной техники и автоматизации, который внес огромный вклад в строительство Дубны.

Уже на этом первом заседании была начата дискуссия, касающаяся будущего профиля ОИЯИ. Со стороны членов Ученого совета из стран-участниц были предложения расширить тематику Института до области низких энергий, чтобы он стал партнером физиков в институтах этого профиля, создаваемых в наших странах. Чтобы выполнить эти пожелания, в последующем было решено создать в ОИЯИ две новые лаборатории - ядерных реакций и нейтронной физики. Как всем известно, первыми директорами этих лаборатории были академики Георгий Николаевич Флеров и Илья Михайлович Франк.

Сам профиль Института рождался не легко в течение ряда сессий Ученого совета. Я помню, что в одно время имели место предложения заниматься в Институте и вопросами ядерной энергетики и для этого построить в ОИЯИ мощный реактор. К счастью, удалось сохранить Институт как научный центр, занимающийся самыми фундаментальными проблемами ядерной физики и физики элементарных частиц.

С определенной грустью вспоминаю участников этих первых сессий Ученого совета. И не только их, но и всех, кто пожертвовал Институту всю свою жизнь. Большинство из них к сожалению, уже не с нами... Прошло пятьдесят лет. Что это значит в короткой жизни человека, - наглядно видно из сравнения моей фотографии времени создания ОИЯИ с моим видом сегодня.

Пятидесятилетний ОИЯИ, наоборот, находится в периоде полной зрелости. И что же ему пожелать для будущего? Во-первых, что бы он сохранил свой характер как институт для передовых фундаментальных исследований. Во-вторых, чтобы важность таких исследований и значение их результатов для будущего мировой науки и всего человечества всегда понимали политики и экономисты стран-участниц, финансирующих деятельность Института. Чтобы исследования фундаментального значения на самой границе известного и неизвестного всегда стояли в ОИЯИ на первом плане его научной деятельности.

(Речь, записанная на видеопленку, прозвучала на 100-й сессии Ученого совета ОИЯИ)

9 мая профессору Честмиру Шимане исполнилось 87 лет. Сердечно поздравляем замечательного ученого с днем рождения и надеемся опубликовать его новые воспоминания.