Их имена в истории науки

В.Л.Аксенов: Организация в Дубне филиала НИИЯФ МГУ была реальным шагом по интеграции образования и фундаментальной науки, о чем много говорилось. И мы сегодня приветствуем на нашем семинаре директора НИИЯФ МГУ М.И.Панасюка и директора филиала НИИЯФ МГУ Т.В.Тетереву и благодарим их за то, что они помогают воплощать в жизнь эту интеграцию.

Доктор физико-математических наук В.И.Лущиков (ЛНФ): История деятельности Ильи Михайловича в ОИЯИ - это вся история ЛНФ. Он в 1957 году стал первым сотрудником ЛНФ. Он сделал важный выбор, пригласив на должность своего заместителя Федора Львовича Шапиро. И решив этот принципиальный вопрос, Илья Михайлович кадровыми вопросами больше не занимался. А дальнейший набор сотрудников в лабораторию велся естественным путем, без каких-либо протекций.

Илья Михайлович был очень оригинальным руководителем лаборатории. Он издал распоряжение по распределению обязанностей между своими заместителями, а за собой оставил общее руководство лабораторией, что не являлось общими словами, а означало большой груз ответственности за все принимаемые решения, поскольку в работе, связанной с реакторами, ответственность была очень высокой (а в 57-м уже началось строительство ИБРа).

Когда запустили ИБР-30, выяснилось, что это очень интересная машина, позволившая проводить не только исследования по физике ядра, как предполагалось сначала, но и по физике конденсированных сред. Илья Михайлович всегда приветствовал создание оригинальных установок вместо копирования уже кем-то созданных. В 1972 году началось строительство ИБР-2, в 77-м состоялся "сухой" пуск реактора, в 84-м - энергетический. Строительство и ввод в эксплуатацию велись с большой осторожностью, иногда с надуманными предлогами для задержки. "Реактор нельзя пускать, пока не будет готова спецпрачечная для обработки спецодежды персонала реактора!" - На это Франк ответил, что дешевле сжигать спецодежду, чем задерживать пуск реактора.

ЛНФ, реакторы - в первое время были непривычными, в некотором роде, для ОИЯИ, где изначально, в основном, развивалась физика на ускорителях частиц. И первое время нам даже задавался такой вопрос: "Как вы переключаете пучки на реакторе?" - по аналогии с коммутацией пучков на ускорителе. Во время работы реактора на физический эксперимент одновременно ведутся 10 и более экспериментов. Со временем спектр исследований в ЛНФ расширился, возросло качество экспериментов, лаборатория стала крупнейшим нейтронным центром не только в нашей стране, но и в Европе. Имя Ильи Михайловича привлекало в ЛНФ зарубежных исследователей. Очень быстро штат лаборатории вырос до 600 человек. И.М.Франк при разумной осторожности не допускал сдачи завоеванных позиций, но и не позволял физикам необоснованно рваться вперед. Он понимал, что реактор - это очень тонко сбалансированная сложная система.

Илья Михайлович никогда не стоял на позициях всезнайства. Он отслеживал все научные направления, но плотно не примыкал ни к одному из них. Делал годовые отчеты, очень серьезно к ним готовился - беседовал со всеми научными коллективами лаборатории. Он начал издавать свои отчеты еще до того, как это вошло в практику в ОИЯИ, и был огорчен, когда ему это запретили делать из-за соображений секретности. Свою первую любовь - изучение излучения Вавилова-Черенкова - он пронес через всю жизнь, примерно раз в три года публиковал статьи на эту тему в научных журналах, а за два года до смерти выпустил книгу "Излучение Вавилова-Черенкова. Вопросы теории". Это физическое явление было, по его словам, его личной часовней, в которой он любил уединяться и куда впускал только Сергея Ивановича Вавилова.

Франк никогда не мог спокойно пройти мимо тех экспериментов, в названии которых встречалось слово "фокусировка". Он публиковал работы и по ультрахолодным нейтронам, где используется оптическая терминология, опираясь на позиции классической механики. Нейтронную оптику он понимал как возможность получения прямого изображения при помощи нейтронов, рассматривал идею построения нейтронного (на ультрахолодных нейтронах) микроскопа.

Он стал инициатором школ по нейтронной физике, куда приглашал лучших лекторов. Илья Михайлович заложил хорошие традиции, позволившие лаборатории постоянно взаимодействовать со всем нейтронным сообществом.

Профессор Л.Б.Пикельнер (ЛНФ): Характерная деталь - у Ильи Михайловича мало публикаций. Он очень серьезно относился к публикациям своих сотрудников, всегда их просматривал, вносил при необходимости правку, но никогда не стремился в соавторы. Если его удавалось, после уговоров, включить в соавторы, то оказывался он в этом списке, чаще всего, последним, после него мог быть только Ф.Л.Шапиро, поскольку в публикациях ЛНФ список авторов всегда давался в алфавитном порядке.

Кандидат физико-математических наук А.П.Кобзев (ЛНФ): Наша группа по изучению переходного излучения работала под руководством И.М.Франка длительное время. Почти за 20 лет работы мы опубликовали 21 работу, из которых Франк является автором 9 работ. И до сих пор мне задают два противоположных вопроса: "Вы, наверное, всегда вписывали академика в соавторы?" и "Как же ты не вписал фамилию своего научного руководителя?" У нас этот вопрос решался просто. Илья Михайлович говорил: "Мы подошли к некоторому этапу, давайте опубликуем результаты". Мы готовили текст, включали Франка в список авторов, поскольку реализовывали его идеи, весь ход работ с ним постоянно обсуждался, он текст читал, вносил поправки. Но чаще предлагал вычеркнуть свою фамилию потому, что считал, что не внес достаточного вклада в общую работу.

Илья Михайлович очень не любил очередь в своей приемной, в кабинет к нему обычно заходили с точностью до 5 минут от назначенного времени, но и задержаться дольше отведенного времени не удавалось - он или незаметно подводил беседу к логическому концу или предлагал прерваться и встретиться через несколько дней.

Илья Михайлович редко выступал на семинарах. Как-то раз он, после продолжительной болезни, сделал почти полуторачасовой доклад на семинаре по интересной теме, в том числе, об аномальном эффекте Доплера. Когда он закончил, поднимается молодой человек из первого ряда и спрашивает: "Как все-таки правильно писать фамилию Доплера - с одной или двумя буквами "п"?" Нетрудно представить, как бы отреагировал на такой вопрос не по теме любой уставший после длинного доклада человек. А Илья Михайлович совершенно спокойно объяснил, что трудно переводить иностранные фамилии, и возможны оба варианта написания.

Мне кажется, что узнать теорию переходного излучения, теорию Черенковского излучения можно в научной литературе, а попытаться раскрыть загадку личности Ильи Михайловича Франка можно, вспоминая о нем на таких семинарах.

Кандидат физико-математических наук И.Натканец: Во время поездки И.М.Франка в Польшу он встречался с польскими журналистами. В завершении встречи Илью Михайловича спросили, что бы он еще хотел увидеть в Польше, с кем встретиться. "Со Станиславом Лемом", - ответил Франк. Стали думать, как организовать эту встречу, и вдруг уже вышедший на улицу журналист бегом возвращается - "Лем идет по соседней улице!" Их встреча состоялась, как по мановению волшебной палочки!

Семинар получился очень интересным, насыщенным и теплым. Отремонтированный и похорошевший конференц-зал лаборатории (за помощь в проведении ремонта А.В.Белушкин поблагодарил дирекцию ОИЯИ и ЛЯП) не стал, естественно, просторнее. Он с трудом вместил гостей семинара и ветеранов лаборатории. Молодежь, опоздавшая к началу семинара, уже не смогла услышать доклады. А жаль, она-то обязательно должна была быть на таком семинаре...

О. Тарантина,
фото Ю. Туманова,
Е. Пузыниной