Диссертация на финише года

Беспрецедентная итальянская защита

Вообще-то в шахматах ее, защиту, называют сицилианской. А в данном случае речь пойдет не о стандартной шахматной защите, а о нестандартной, скорее, беспрецедентной защите (14 белых шаров и ни одного черного, но главное - соискатель по своей собственной инициативе изъявил желание играть на чужом поле, а именно в России, в Дубне) - защите докторской диссертации в спецсовете при ЛФЧ. Это происходило 20 января в аудитории N 3 Учебно-научного центра ОИЯИ. За сим сравнение с шахматной партией отложим и перейдем к сути дела...

Из заключения диссертационного совета: "Диссертация Паоло Джубеллино посвящена одному из наиболее актуальных и быстро развивающихся направлений современной экспериментальной физики... - исследованию сильно взаимодействующей материи при высоких плотностях энергии. Представленные в ней физические результаты заложили основы этого фундаментального научного направления". Соискатель представил свою работу в виде научного доклада "Изучение рождения J/-мезона и его семейства в столкновениях тяжелых ионов в экспериментах на SPS CERN".

Три оппонента представляли три страны: Пьетро Спиллантини - родную соискателю Италию, Алексей Сисакян - Россию как территорию ОИЯИ (согласно ратифицированному договору), Геннадий Зиновьев - сопредельную Украину. По нестранному совпадению, все три оппонента - как правило, главные действующие лица любой защиты, не включая судебную, нередко встречались в одном месте - сессиях Ученого совета ОИЯИ, что никак не дает нам право заподозрить их в необъективности. Скорее, наоборот. Ведущий же заседание совета его председатель профессор Игорь Савин тщетно призывал оппонентов, согласно требованиям ВАК, указать на недостатки диссертации. Оппоненты весьма категорично утверждали, что недостатков в диссертации нет.

Профессор Сисакян вспомнил об истоках научного направления диссертанта, которые начинались около тридцати лет назад на стыке физики частиц и физики ядра, а именно - основах релятивистской ядерной физики, физики тяжелых ионов. В Дубне, Беркли и ряде других центров, начинавших новую физику, понимали что существовавшая модель ядра не может оптимально описывать силы, действующие в ядрах, которые находятся в экстремальных состояниях. "Первая ласточка" такого понимания в 70-е годы появилась в работах А.М.Балдина, В.С.Ставинского и их коллег именно в Дубне. И с этой точки зрения выбор места защиты тоже не мог оказаться случайным. Тридцать лет спустя в работах Паоло, представленных для защиты, уже шла речь об изучении нового состояния материи, называемого кварк-глюонной плазмой. Паоло фактически создал оригинальный детектор, внес определяющий вклад в анализ экспериментальных данных... Продолжение этого направления - в работах совместно с дубненскими коллегами

Тему "истоков" продолжил профессор Зиновьев, вспомнив конец 60-х годов, когда начинались исследования множественного взаимодействия частиц. Коллективы, которые разрабатывали тогда эту тематику, были далеко не множественными. А сегодня исследования, которые начинали одиночные группы, продолжают огромные коллективы исследователей, к одному из которых принадлежит Паоло (в своем заключительном слове, выполняя и формальные и неформальные традиции, диссертант поблагодарит весь коллектив NA-50, показав на прозрачке около сотни фамилий авторов). Что же касается самого диссертанта, то в дискуссии профессор Савин отметил его исключительную честность и щепетильность в подходах к постановке экспериментов, "а на самом деле, работа содержит две докторских диссертации - одну по методике, а другую - по физике".

Когда члены совета приступили к процессу голосования, я взял у Паоло небольшое интервью. Первый вопрос напрашивался сам собой: почему он выбрал местом защиты Дубну?

- Здесь есть несколько причин. Во-первых, меня всегда привлекала Россия, потому что я изучал русский язык и русскую литературу. Во-вторых, в последнее время много сотрудничал с российскими коллегами - Игорем Голутвиным, Геннадием Зиновьевым (ошибку в гражданстве профессора Зиновьева оставим на совести Паоло, потому что до сих пор многие европейцы не оставляют привычки называть Россией все европейское пространство бывшего Союза)... Эти выдающиеся ученые стали как бы частью моей семьи (здесь переводчик Светлана Чебакова намекнула на Палермо, а я тут же на Кремль, но Паоло, улыбаясь, сказал, что ни сицилианская семья, ни бывшая кремлевская с его научной семьей ничего общего не имеют). В-третьих, я считаю академическую структуру, сформировавшуюся в России, самой высокоорганизованной, в этой квалификационной системе заложен наиболее профессиональный подход к оценке уровня подготовки ученого. Ведь вершина оценки квалификации на Западе - Phd - соответствует всего лишь уровню кандидата наук в России. Конечно, прежде чем принять окончательное решение, я советовался со многими своими коллегами и в Турине, и в ЦЕРН, и мы единодушно выбрали Дубну.

Не последнюю роль сыграли и научные контакты между ЦЕРН, Турином и Дубной. Например, научный атташе посольства Италии в Москве и в течение многих лет член Ученого совета ОИЯИ профессор Гвидо Пираджино много лет работал в Дубне, а в Турин часто приезжают сотрудники ОИЯИ, и у нас русский язык можно услышать не реже, чем итальянский и английский.

- Паоло, в своем заключительном слове вы назвали и свою жену, и во время вашего доклада и видел, как она переживала за вас...

- О, благодаря ей, в моих научных контактах возникло еще одно направление - кроме России, я поддерживаю сотрудничество со многими коллегами в Латинской Америке. Ведь моя жена родом из Мексики, а сейчас работает профессором-филологом в США. Познакомились мы в Калифорнии. В эти дни в Москве мы были на выставке русского авангарда и получили огромное впечатление. Дело в том, что моя жена пишет книги как раз по искусству авангарда.

- Что вы хотите пожелать себе и дубненским коллегам в канун Нового года?

- Эти пожелания обязательно исполнятся, потому что сразу после защиты нам предстоит вместе работать в проекте ALICE, где группа российских ученых одна из самых многочисленных, и я как ко-споксмен постараюсь обеспечить все условия для нашей эффективной совместной работы. Мы очень высоко ценим профессионализм российских коллег и их вклад в совместные работы. И это - тоже ответ на ваш первый вопрос.

Возвращаясь к шахматной лексике, скажу, что эндшпиль этой защиты завершился цветами, дружескими поздравлениями и признаниями большого вклада диссертанта в новую физику ХХI века. Интересно, кто теперь с Запада следующим в гости будет к нам?